Мемуары

У короля был один друг[100], который его предупредил обо всем и убедил, что если он примет эти два условия, то беды не будет, а если нет, то навлечет на себя такие несчастья, что хуже и быть не может. Герцог, появившись в его присутствии, был настолько взволнован, что у него дрожал голос и он готов был в любой момент взорваться. Внешне он был сдержан, но жесты и голос выдавали гнев, когда он обратился к королю с вопросом, намерен ли он придерживаться мирного договора, уже составленного и написанного, и соблаговолит ли поклясться в этом. Король ответил, что да. В действительности этот договор почти ничем не отличался от договора, заключенного под Парижем, в том, что касалось герцога Бургундского. Но в отношении герцога Нормандского он был сильно изменен, так как в нем говорилось, что герцог отказывается от Нормандии и получает в удел Шампань, Бри и другие соседние земли [101].

Затем герцог спросил, соблаговолит ли король отправиться с ним к Льежу, дабы отомстить за измену льежцев, которую те совершили по его вине, и напомнил ему о его близком родстве с епископом Льежским, происходившим из дома Бурбонов. На это король ответил согласием, сказав, что, как только будет принесена клятва и заключен желанный мир, он с удовольствием поедет с ним в Льеж и поведет с собой сколько ему угодно людей. Эти слова очень обрадовали герцога. Был немедленно принесен текст договора о мире и взят из королевского сундука настоящий крест святого Карла Великого, называемый крестом победы, на котором они и дали клятву. В городе сразу же ударили в колокола, и весь народ возликовал.

Впоследствии королю было угодно оказать мне честь: он сказал, что я хорошо послужил делу восстановления мира [102].

Герцог немедля сообщил эти новости в Бретань и послал дубликат договора, свидетельствовавшего, что он не отрекся и не бросил своих союзников[103]. Таким образом, монсеньор Карл Нормандский оказался в выигрыше, если учесть, что по договору, заключенному им в Бретани, у него оставалась, как вы слышали, одна лишь пенсия.

Глава X

На следующий день по заключении мира король и герцог направились в Камбре, а оттуда в Льежскую область. Было начало зимы [104] и стояла очень ненастная погода. С королем шли шотландцы из его гвардии и небольшое число кавалеристов, но он приказал прислать ему еще около 300 кавалеристов.

Армия герцога была разделена на две части. Одну вел маршал Бургундский, о котором вы уже слышали; с ним шли бургундцы и все те савойские сеньоры, о которых я говорил, а также большое число людей из Эно, Люксембурга, Намюра и Лимбурга. Другую вел герцог. На подходе к Льежу стали держать совет в присутствии герцога, и на нем некоторые высказались за то, чтобы отправить часть армии назад ввиду того, что городские ворота и стены Льежа были снесены еще в прошлом году, а ждать помощи горожанам неоткуда, поскольку король собственной персоной выступил против них и предъявил им требования почти такие же, как и герцог. Но это предложение герцог отверг и поступил правильно, ибо в противном случае оказался бы как никогда близок к полному поражению. К этому его побудило недоверие к королю, и он рассердился на тех, кто выступал, возомнив себя слишком сильным и проявив опасную гордыню или безумие. Мне часто приходилось слышать подобные выступления – обычно так говорили капитаны, либо желающие прослыть храбрецами, либо не представляющие себе того, что им предстоит сделать. Это очень хорошо понимал король, наш господин, да помилует его господь! Он действовал медлительно и осторожно, когда за что-либо брался, и все взвешивал столь хорошо, что крайне редко терпел неудачи и чаще всего оказывался хозяином положения.

Итак, маршалу Бургундскому был отдан приказ подойти к городу и расположиться в нем со всем своим войском, о котором я говорил, а если горожане ему в том откажут, взять его силой. Тем временем появились льежцы, желавшие вступить в переговоры; они приехали в Намюр, куда через день прибыли герцог с королем и откуда войско маршала уже выступило. Когда оно подошло к Льежу, жители безрассудно атаковали его, но их легко разбили и многие погибли, а остальные бежали обратно. В этот момент епископ ускользнул от них и добрался до нас.