Мемуары

161... двух депутатов, назначенных Королем... — Это были Ле Телье и Бриенн. Руководили переговорами герцог Орлеанский и Мазарини, который время от времени ездил советоваться с Королевой в Сен-Жермен, а вовсе не покинул Рюэль. Участвовали в переговорах Конде, Сегье, Ла Мейере и др.

162Понтавер — городок на севере Франции, к северо-востоку от Реймса, на реке Эне.

163... выступить против двора... — Родовые интересы перевесили для Тюренна интересы государственные. Это ясно понимал Мазарини, отметивший в записных книжках: «Если его брат герцог Буйонский не будет полностью удовлетворен в деле с Седаном, то возбудит Тюренна сделать какую-нибудь глупость». Однако возвратить Седан, важную в стратегическом отношении крепость, кардинал не мог. Герцоги Буйонские хотели стать владетельными сеньорами наподобие герцогов Лотарингских, чему противодействовал Мазарини, считавший, что тогда Франция может превратиться в республику крупных феодалов.

164...чтобы мы оказались и казались всеобщими благодетелями. — Категории «быть» («оказаться») и «казаться» — едва ли не центральные для мемуаров Реца — постоянно возникают и в афоризмах, и в романах, и в комедиях XVII — ХVIII вв., в первую очередь в связи с темами самоанализа, преуспеяния в обществе, переодеваний, противопоставления «естественного», природного и социального поведения. В данном случае Рец, как указывает М.-Т. Хипп, возможно, руководствуется правилами, изложенными в популярном тогда «Карманном оракуле» испанца Бальтасара Грасиана (1647): «Для правителей выгодно, чтоб их считали благодетелями; это украшает монархов, доставляя им всеобщую любовь» (№ 32), «Иметь достоинство и уметь его показать — двойное достоинство: чего не видно, того как бы и нет» (№ 130). — Грасиан Бальтасар. Карманный оракул. Критикон. М., 1981. («Литературные памятники»). Перев. Е. М. Лысенко.

165... Испанию так одолевают внутренние ее заботы... — Восстания в Каталонии, Португалии.

166... оплату моих долгов... — Рец начал выплачивать свои огромные долги (в ту пору около 400 тысяч ливров) только в 1668 г., по 150 тысяч ливров в год.

167... мы собрались у принца де Конти... — 6 марта. Внутри Фронды сложились две группировки (их столкновения и определили ход событий после подписания мира): коадъютор, Бофор, герцог Буйонский — с одной стороны, принц Конти, Ларошфуко и герцогиня де Лонгвиль (которую прозвали королевой Парижа) — с другой. В мемуарах Реца, естественно, деятельность его сторонников выходит на первый план.

168... герцогини де Шеврёз, находившейся в Брюсселе. — Вернувшись во Францию в 1643 г., герцогиня из-за своих интриг поссорилась с королевой, отправилась в изгнание после заговора «Кичливых», до 1645 г. жила в Англии, до 1649 г. — в Брюсселе.

169... мы поручили ему находиться при особе эрцгерцога. — Лег представлял в Нидерландах не одного Реца, а всех фрондеров; документ, подтверждающий его полномочия (как позднее маркиза де Нуармутье), был подписан принцем Конти.

170Мера, предпринятая 8 марта... — Веймарская армия, подкупленная Мазарини, изменила Тюренну 2 марта, и полководец вынужден был удалиться в Голландию. 6 марта об этом узнали сторонники короля, а фрондеры — только 16-го, как утверждает Рец (если он просто не спутал числа). Президент де Виоль, П. де Лонгёй регулярно сообщали ему новости из Рюэля, и он должен был проведать о том раньше. По мнению г-жи де Мотвиль, к которому присоединяются М.-Т. Хипп и М. Перно, 8 марта и позднее Рец, вероятно, провоцировал Парламент на решительные действия именно потому, что знал, что армии у Тюренна больше нет.

171... поторопить герцога де Лонгвиля. — После того, как в январе 1649 г. губернатор Нормандии герцог де Лонгвиль взбунтовал Руанский парламент, Мазарини объявил герцога мятежником и передал губернаторство графу д'Аркуру. Тот сумел блокировать дорогу на Париж и вынудить Лонгвиля начать переговоры, к которым, как утверждает Ларошфуко, он и сам был весьма склонен. В тот же день, 9 марта, по приказу Парламента, состоялась распродажа имущества Мазарини.

172... но этого я в точности не помню. — Деньги предоставил Мазарини финансист Бартелеми Эрвар (Херварт), который сам и занялся подкупом армии Тюренна.