Мемуары Дьявола

– Ну же да! Теперь вам можно об этом знать, когда он умер и вы не бросите ему в физиономию: пойду к Перин, раз вам можно, то и мне тоже! Славное было времечко! Это я привела ему Мариетту, она потом родила от него дочку, и та до сих пор не знает о своем происхождении. Вы знаете Мариетту, она ушла от меня, чтобы жить самостоятельно из-за любви к Гангерне, этому шуту, у которого произошла история с аббатом де Сейраком.

– А, да, кажется, я видел ее однажды у госпожи дю Валь.

– Точно, это аббат ее туда пристроил.

– И что с ней стало?

– Никто не знает. Говорят, что она в Париже, что она поселилась там, после того как какая-то болезнь обезобразила ее до неузнаваемости, это было три или четыре года назад.

– Ну, ладно, ладно, – прервал ее Арман, который достаточно знал о похождениях своего отца и не испытывал ни малейшего интереса узнавать что-то новенькое. – Отошли это письмо к Барне и прикажи подать мне ужин.

– Вы будете ужинать один? – полюбопытствовала хозяйка.

Барон бросил на нее косой взгляд, но, вспомнив, где он находится, понял, что не имеет права сердиться.

– Я передумал, – сказал он, – я не буду ужинать. Мне гораздо важнее выспаться.

– Хорошо, хорошо, – согласилась госпожа Перин, – вы, должно быть, устали, вид у вас неважный.

Она вышла, и барон, действительно изнуренный, лег и проспал сном праведника в этом приличном доме.

Луицци проснулся только на следующий день в четыре часа и рассердился на самого себя, что потерял столько времени.

Он позвонил. Юная красотка, грациозная и свежая, как роза, вошла и фамильярно уселась на кровать барона, спросив с гасконским акцентом:

– Что вам угодно, сударь?

Барон внимательно вгляделся в нее. Она была обворожительна, ее зубы сверкали девственной белизной. Луицци опечалился и содрогнулся при мысли о том, что станет с этим ребенком, с ее ясным личиком, румяными щечками и наивным взглядом. Он резко сказал:

– От вас мне ничего не надо.

Девушка обиделась, встала и сказала:

– Здесь есть и другие девушки.

– Позовите госпожу Перин, – гневно потребовал Луицци.

– Пойду скажу, – ответила девушка и ушла.

Мгновение спутся явилась госпожа Перин и заявила:

– Черт возьми, господин Арман, Париж вас испортил, я и не знаю…

– Послушай, Перин, – сухо отвечал ей барон, – я остановился у тебя, потому что не хочу, чтобы кто-нибудь узнал о моем приезде в Тулузу, иначе я выбрал бы любую другую гостиницу, но, поскольку там каждый день докладывают в полицию о всех постояльцах, я пришел сюда.

– Ах, так вы не хотите, чтобы полиция знала?

– Да, и поскольку мне известно, что ты всеми возможными способами скрываешь имена твоих постояльцев, я выбрал твой дом.

– Очень хорошо, надо было сразу меня предупредить. С этого момента вы здесь, как в ста футах под землей, никто ничего не прознает.

– Десять луи, если не будешь болтать.

– Считайте, что они уже мои.

– Теперь скажи: Барне пришел?

– Он? – удивленно переспросила Перин. – Э! Иисус мой Боже! Да он не знает сюда дороги, бедняга.

– Пусть узнает.

– В его-то возрасте? Грех это, и потом, его жена выколет ему глаза своими спицами, если проведает, что он сюда ходит.

– Так что же он сказал? Он говорил с твоим сыном?

– Ах да! Совсем забыла, ваша правда, он ему сказал: «Передай тому, кто тебя послал, что я сделаю все, что он хочет».

– Я просил его прийти сегодня.

– Вы назначили время?

– Нет, просто попросил зайти днем.

– Ну так день кончится только в полночь, у вас еще есть шанс его увидеть.

– Хорошо, я подожду его. Пришли мне обед, и пусть принесут бумагу и письменные принадлежности.

– Так. Раз вы не хотите, чтобы вас узнали, то я приставлю к вам девочку, которая только что здесь была. Не стоит, чтобы другие вас видели, – старая Марта, например, может вас запросто узнать. Малышка, наоборот, не знает, кто вы, и потом, она славная девочка, сама невинность. Когда она вам понадобится, позвоните два раза, ее зовут Лили. Я приготовлю вам обед, потерпите немного.

– Делай как знаешь, но поторопись, я умираю от голода. И пришли мне все для письма.

– В этом секретере есть то, что вам нужно.

Перин вышла, Луицци написал длинное письмо Эжени Пейроль, в котором сообщил ей, что ее мать жива, кто она и где живет. Так прошло два часа.

Наконец появилась Лили и принесла обед. Она делала все достаточно ловко, но с отвратительным настроением. Луицци следил за ней, и когда она наконец накрыла на стол, он принялся за еду, а Лили непринужденно уселась рядом с камином. Вид у нее был хмурый и скучающий.

– Вам не нравится прислуживать мне?

– Еще бы! – зло отвечала девочка с сильным гасконским акцентом. – Еще бы мне нравилось! Я здесь не для того, чтобы быть в прислугах. Если бы я захотела работать в чьем-нибудь доме, я бы выбрала что-нибудь побогаче.

– А! Так вы были служанкой до того, как пришли сюда?

– Да, и в знаменитом доме, вот так-то.

– У кого же?

– Как у кого? У маркиза дю Валя.

– У маркиза? И что вы делали у него? Ведь, насколько мне известно, он вдовец.

– Вот именно поэтому.

– А-а! – только и сказал Луицци. – А почему же вы ушли от него?