Мемуары дипломата

В конце концов, Милюков согласился опубликовать декларацию, а правительство одобрило составленную им препроводительную ноту. Последняя была составлена таким языком, что, если и не противоречила букве декларации, то, бесспорно, противоречила ее духу. Она вызвала настоящую бурю в Совете Рабочих и Солдатских Депутатов, где на нее посмотрели, как на отказ от всего того, что было заявлено в декларации. Четверг был настоящим днем кризиса. К вечеру несколько полков прибыло на площадь перед Мариинским дворцом, где заседал совет министров, и присоединилось к толпе, уже собравшейся там с целью произвести демонстрацию против правительства. Раздавались крики: "Долой правительство!", "Долой Милюкова!", но, в конце концов, удалось убедить войска возвратиться в казармы.

Позже вечером происходили контр-демонстрации, направленные главным образом против Ленина и его сторонников, и, после того как несколько министров произнесли речи перед толпой с балкона дворца, счастье повернулось в их сторону. Правительство осталось твердым, объявив себя вполне солидарным по вопросу о ноте, и угроза их совместного ухода, а также того, что в этом случае новое Временное Правительство будет сформировано в Москве, заставила Совет умерить свой пыл. Сверх того Совет сознавал, что, как соглашались его члены впоследствии, сам он недостаточно силен, чтобы взять в свои руки власть, и так как правительство согласилось на опубликование дополнительного сообщения, разъясняющего ноту, то Совет объявил инцидент исчерпанным. Это соглашение было достигнуто только в пятницу вечером, и в течение всего этого вечера на Невском и прилегающих улицах все время происходили демонстрации и контр-демонстрации. На Невском произошло столкновение между толпами сторонников и противников Ленина, при чем несколько человек было убито и ранено. Между девятью и 10 ч. 30 мин. я выходил три раза на балкон посольства, чтобы принять овации и говорить речи толпе, демонстрировавшей в защиту правительства и союзников. В одной из этих демонстраций происходила открытая борьба между сторонниками правительства и ленинцами.

В настоящее время опять наступило полное спокойствие, и демонстрации запрещены на несколько дней. Разумеется, Милюков очень гордится тем, что он называет большой победой правительства; однако, хотя правительство, несомненно, можно поздравить с успешным исходом столкновения с Советом, но последний продолжает действовать так, как если бы он был господином положения.

После того, как были написаны эти строки, я имел беседу с Терещенко. В ответ на мой вопрос он сказал, что не разделяет мнения Милюкова о том, что исход недавнего конфликта между Советом и правительством является большой победой для последнего. Он явился моральной победой, и, к счастью, ответственность за кровопролитие падает на противников, а не на сторонников правительства. Кроме того, он обнаружил количественное превосходство тех, кто стоит на стороне правительства. Этому можно противопоставить притязание Совета на исключительное право давать приказы войскам. Правительство, сказал он мне, - приняло меры противодействия этому притязанию путем усиления власти генерала Корнилова, командующего петроградским гарнизоном, и он убежден, что правительство, в конце концов, станет господином положения, хотя, быть может, ему придется включить в свои ряды одного или двух социалистов. Рабочие разочаровались в Ленине, и последний, как он надеется, в недалеком будущем будет арестован.

Он сказал, что всего больше ему хотелось бы видеть открытие мирных переговоров с Турцией, и если единственным препятствием к заключению с нею мира является Константинополь, то он полагает, что британское правительство могло бы обратиться к русскому с предложением о нейтрализации Константинополя. Я сказал, что если бы мы сделали это, то мы могли бы подвергнуться обвинению в вероломстве, и при настоящих условиях очень затруднительно как для России, так и для союзников выступить с предложением пересмотра наших взаимных соглашений. Он согласился с этим, но продолжал утверждать, что при некотором такте обмен взглядов по вопросу о Константинополе все же возможен".

7 мая.