Мемуары дипломата

20 июля президент французской республики г. Пуанкаре прибыл с официальным визитом к русскому двору. Были обычные смотры, банкеты и тосты. Предметом частных разговоров царя и президента было, конечно, международное положение, не особенно прочное, но царь, хотя несколько и обеспокоенный, все еще верил в мирные намерения императора Вильгельма. 21-го у президента был прием иностранных дипломатов. В ожидании очереди приема сербский посол завел разговор со мной. Сильно волнуясь, он обратил мое внимание на угрожающую позицию Австрии и сказал, что Сербия накануне величайшего потрясения в ее истории. Г. Пуанкаре, которому я повторил сказанное мне г. Спалайковичем, упомянул об этом при приеме австрийского посла, но не получил удовлетворительного ответа. 23-го вечером президент выехал в обратное путешествие.

Со времени убийства эрцгерцога принца Фердинанда прошло несколько недель без всяких проявлений со стороны Австрии, и появилась надежда, что она отказалась от каких-либо карательных действий. Я даже получил отпуск и взял уже билеты для поездки в Англию. Сидя на следующее утро, 24 июля, в своем кабинете и размышляя о том, что я буду делать во время предстоящего отпуска, я был оторван от своих мыслей звонком телефона. "Кто у телефона?" спросил я. "Я, Сазонов, - был ответ, - Австрия предъявила в Белграде ультиматум в выражениях, грозящих войной. Будьте добры завтра к часу заехать во французское посольство, мне нужно поговорить с вами и с г. Палеологом".

Глава XIV.

1914

Беседа во французском посольстве. - Сазонов настаивает на том, что войну может предупредить лишь заявление Великобритании о полной солидарности с Францией и Россией. - Великобританское правительство берет на себя роль посредника. - Примирительная позиция России. - Ход переговоров. - Австрия объявляет войну. - Мобилизация в России. - Германия угрожает России. Ультиматум и объявление войны

Австрия нарочно выбрала для своего ультиматума тот момент, когда президент французской республики и председатель французского совета министров выехали из Петербурга в обратное путешествие во Францию, которое должно было продлиться не менее четырех дней. Я знал, что в Петербурге поступок Австрии будет принят за непосредственный вызов России, и был доволен, что у меня было время подумать об его возможных последствиях, тем более, что, как я знал наперед, разговор во французском посольстве будет вертеться вокруг сакраментального вопроса о солидарности Британии с Францией и Россией.

И я не ошибся. Указав, насколько неприемлемы некоторые из австрийских требований, г. Сазонов заметил, что Австрия никогда бы не предъявила подобного рода ультиматума, если бы она не была уверена заранее в одобрении и поддержке Германии. "Сможет ли Россия, - продолжал он, - также рассчитывать на поддержку ее партнеров в Тройственном Согласии?" Французский посланник, к которому он сначала обратился с этим вопросом, заверил его, что Франция даст России свою дипломатическую поддержку и, в случае необходимости, выполнит все условия союзного договора. "А ваше правительство?" спросил г. Сазонов, обращаясь ко мне. Я ответил, что хотя я не уполномочен говорить от имени британского правительства, я все же уверен, что оно окажет России возможную дипломатическую поддержку. Я не мог, конечно, поддержать их надежду на то, что Англия особой декларацией объявит свою безусловную солидарность с Францией и Россией, вплоть до поддержки оружием из-за такого государства, как Сербия, которое никоим образом не затрагивает британских интересов. Такое обязательство не было бы санкционировано общественным мнением Англии; а не поддержанное общественным мнением, ни одно британское правительство не возьмет на себя ответственности за вовлечение страны в войну. На это г. Сазонов ответил, что нельзя забывать, что сербский вопрос является частью общеевропейского вопроса; и, ввиду угрозы ее жизненным интересам, Англия не может совершенно стушеваться. Я ответил, что я догадываюсь об его желании, чтобы Англия совместно с Россией сделала Австрии заявление, что они не могут допустить ее активного вмешательства во внутренние дела Сербии; но даже предположив, что Австрия все же начнет военные действия против Сербии, намерено ли русское правительство немедленно объявить ей войну. Г. Сазонов сказал, что, по его личному мнению, Россия мобилизуется, но весь вопрос будет разбираться в совете министров под председательством царя. Я указал, что важнее всего постараться заставить Австрию продлить 48-часовой срок и в то же время решить, как Сербия должна ответить на требования австрийской ноты. Г. Сазонов согласился, указав, что некоторые из австрийских требований могут, несомненно, быть приняты Сербией.