Мемуары дипломата

На вопрос его величества, почему я держусь столь пессимистического взгляда на перспективы конференции, я сказал, что, если даже ей удастся установить более тесное сотрудничество между союзными правительствами, то мы не имеем никакой гарантии того, что настоящее русское правительство останется на своем посту, или что решения конференции будут уважаться его преемниками. Так как его величество возразил, что такие опасения неосновательны, то я объяснил, что координации наших усилий будут достаточны лишь в том случае, если в каждой из союзных стран будет существовать полная солидарность между всеми классами населения. Мы признали этот факт в Англии, и именно ради того, чтобы обеспечить сотрудничество рабочих классов, г. Ллойд-Джордж включил представителя труда в свой малый военный кабинет. В России дело обстоит совсем иначе, и я боюсь, что его величество не видит, как важно, чтобы мы представляли единый фронт перед лицом врага, не только коллективно как союзники, но и индивидуально как нации. "Но я и мой народ, перебил император, - едины в нашем решении выиграть войну". "Но не едины, возразил я, - в оценке компетентности людей, которым ваше величество вверяете ведение войны. Желаете ли вы, ваше величество, - спросил я, - чтобы я говорил со своей обычной откровенностью?"

Император выразил на это согласие, и я стал говорить о том, что в настоящее время между ним и его народом выросла стена, и что, если Россия все еще едина как нация, то она едина в оппозиции его нынешней политике. Народ, который столь блестящим образом объединился вокруг своего государя в начале войны, увидел, как сотни и тысячи жизней были принесены в жертву вследствие недостатка винтовок и военного снабжения; как вследствие неспособности администрации разразился жестокий продовольственный кризис и, - прибавил, к немалому моему удивлению, сам император, - "железнодорожная разруха". Все, чего народ хочет, - продолжал я, - это правительства, которое довело бы войну до победного конца. Дума, я имею основания говорить это, удовлетворилась бы, если бы его величество назначил председателем совета министров человека, к которому питали бы доверие как он сам, так и народ, и позволил бы ему избрать своих коллег. Император, оставив без ответа это указание, сослался в оправдание на некоторые перемены, которые он недавно произвел в министерстве. Поэтому я осмелился заметить, что его величество последнее время меняет своих министров столь часто, что послы никогда не знают, останутся ли завтра на своих постах сегодняшние министры, с которыми они имели дело.

"Ваше величество! Позвольте мне сказать, что перед вами открыт только один верный путь, это - уничтожить стену, отделяющую вас от вашего народа, и снова приобрести его доверие". Император выпрямился во весь рост и, жестко глядя на меня, спросил: "Так вы думаете, что я должен приобрести доверие своего народа, или что он должен приобрести мое доверие?"

"И то, и другое, государь, - ответил я, - ибо без такого обоюдного доверия Россия никогда не выиграет этой войны. Ваше величество действовали под влиянием удивительного вдохновения, когда посетили Думу в феврале прошлого года. Не пожелаете ли вы явиться туда снова? Не пожелаете ли вы говорить со своим народом? Не скажете ли вы ему, что ваше величество, будучи отцом своему народу, желаете работать вместе с ним, чтобы выиграть войну? Вам стоит, государь, только поднять свой палец, и они снова падут на колени у ваших ног, как это я уже видел в начале войны в Москве".

В дальнейшем разговоре я указал на необходимость иметь сильного человека во главе правительства, и император на этот раз подхватил это замечание, сказав, что положение, несомненно, требует твердости и сильного человека, который ему соответствовал бы. Я сказал его величеству, что я совершенно согласен с этим, но что к такой твердости прибегают не для того, чтобы применять репрессивные меры или ставить затруднения удивительной работе земств. Отозвавшись с похвалой об услугах, оказанных земствами во время войны, император сказал, что он не одобряет позиций и политических речей некоторых из их вождей. Я пытался было защищать их, указывая, что если они ошибаются, то причиной этого является избыток патриотизма, но не имел особого успеха.