Мемуары дипломата

Керенский вчера вечером присутствовал в посольстве на обеде вместе с Торном и О'Греди, и я совершенно откровенно высказал ему во время длинной беседы, почему моя вера в армию и даже во Временное Правительство поколебалась. Он соглашался с достоверностью приведенных мною фактов, но сказал, что он знает свой народ и что он надеется только на то, что германцы не будут долго откладывать наступления, потому что раз начнутся бои, армия воспрянет духом. Он сказал, что хочет сделать войну национальной, как в Англии и во Франции. Он не видит опасности свержения Временного Правительства, так как лишь незначительное меньшинство армии стоит на стороне Совета. Он прибавил, что коммунистические доктрины, проповедуемые Лениным, лишили социалистов почвы.

В настоящее время для нас будет лучше ограничить свои выступления индивидуальными представлениями со стороны союзных послов. Если результаты боев покажут, что армия деморализована, то тогда мы должны будем прибегнуть к какому-нибудь совместному выступлению.

Терещенко сказал мне сегодня утром, что Совет напуган анархическими речами Ленина и стал более уступчивым.

Я имел с ним небольшую беседу относительно Константинополя. Он сказал, что он никогда не был сторонником постоянной оккупации Константинополя Россией, потому что это было бы чистым проигрышем и потребовало бы большого гарнизона. Он хотел бы, чтобы Константинополь был превращен в вольную гавань, над которой Россия пользовалась бы некоторой распорядительной? властью. Он сказал мне, что я ошибаюсь, предполагая, что князь Львов, подобно Милюкову, сочувствует аннексии Константинополя, но, к моему удивлению, прибавил, что настоящее правительство в некоторых отношениях столь же националистично, как и последнее императорское правительство. Он добавил затем, что для России интерес жизненного значения представляют другие турецкие провинции, например, Армения и Курдистан. Он, очевидно, разделяет взгляды Керенского на то, что наши соглашения относительно Малой Азии должны быть в значительной мере изменены, и что конечной целью всех наших договоров относительно Малой Азии должно быть предотвращение всякой возможности проникновения туда Германии в будущем. На мое замечание, что раз России не нужен Константинополь, то чем скорее она об этом заявит, тем будет лучше, он возразил, что Временное Правительство не полномочно отказываться от того, что обещано России, пока оно не удостоверится в желаниях народа на этот счет.

Терещенко — человек очень умный и желает помочь нам в отношении доставки обещанной пшеницы и строевого леса. У меня с ним наилучшие отношения, и я постепенно вхожу также в дружбу с Керенским, который вначале скорее относился с подозрительностью к моим действительным чувствам в отношении революции. К несчастью, он плохо говорит по-французски, но когда он обедал в посольстве, то Локкарт (наш генеральный консул в Москве), который бегло говорит по-русски, служил для нас переводчиком, и мы и мели продолжительную и откровенную беседу. Он сказал мне на прощанье, что наш разговор принесет плоды. Мне было забавно то обстоятельство, что он пришел на обед в сопровождении своего адъютанта, которого я не приглашал. Это было курьезно со стороны министра-социалиста, который никогда не носит иного костюма, кроме обыкновенной черной рабочей куртки".

30 апреля.

"Между Керенским и Милюковым происходит генеральное сражение по вопросу о знаменитой формуле "мир без аннексий", и так как большинство министров находится на стороне Керенского, то я не буду удивлен, если Милюкову придется уйти. Это будет во многих отношениях потерей, так как он является представителем умеренного элемента в кабинете и держится вполне здоровых взглядов по вопросу о войне, но он пользуется столь слабым влиянием на своих коллег, что никогда не знаешь, окажется ли он в состоянии осуществить на деле то, что обещает.

Правительство все еще держится выжидательной позиции и предпочитает, чтобы инициатива в отношении Ленина исходила от народа. Милюков, с которым я как-то говорил по этому вопросу, сказал, что возмущение народа против Ленина растет, и что войска готовы арестовать его, когда правительство отдаст об этом приказ, но что последнее не хочет ускорять событий из опасения вызвать гражданскую войну. Я сказал ему, что для правительства наступила пора действовать, и что Россия никогда не выиграет войны, если Ленину будет разрешено продолжать возбуждать солдат к дезертирству, к захвату земли и к убийствам. Он ответил, что правительство выжидает лишь психологического момента, который, по его мнению, не за горами. Милюков выразил также более утешительные взгляды на взаимоотношения между Временным Правительством и Советом. Последний подвергается полной реорганизации. Количество его членов уменьшено до шестисот, и избран новый исполнительный комитет. В результате этого преобразования он окажется более умеренной, но в то же время более сильной организацией. Поэтому не следует отвергать его притязаний на контроль и направление политики правительства.