Мемуары дипломата

Тем временем возросло течение в пользу соглашения с Россией, и стал открыто обсуждаться вопрос о религии наследника. Сделав таким образом вопрос об обращении князя Бориса в православие предметом политических программ, князь Фердинанд не рассчитал ни силы религиозных воззрений семьи своей жены, ни того политического давления, которое, повидимому, и заставило его считаться с ними. В результате того, что он взял в свои руки бразды правления, оппозиция направила все свои действия против него лично, и на него стали смотреть как на препятствие к осуществлению национальных стремлений. Раскрыт был ряд заговоров на его жизнь, так что пришлось принять исключительные предосторожности, чтоб обеспечить его безопасность. Стал угрожать правительственный кризис. Собрание вотировало пожелание нации о переходе князя Бориса в православие. До того, как принять окончательное решение, князь Фердинанд отправился на поклонение в Рим в надежде убедить папу снять с него обязательство, которое он принял на. себя при женитьбе. Но его святейшество оказалось неумолимым. По возвращении в Софию князь Фердинанд, притворившись сначала, будто он замышляет отречение, подписал воззвание о том, что князь Борис примет причастие по православным обрядам. Император Николай взял на себя обязанности крестного отца, причем Чарыков был назначен русским дипломатическим агентом в Софию. В то же время султан признал Фердинанда князем Болгарии и генерал-губернатором Восточной Румелии; другие державы дали свое согласие, чем было формально урегулировано положение князя Фердинанда. Признание держав было куплено, однако, ценой такой моральной жертвы, которая, хотя в большей мере и была вызвана соображениями высокой политики, была тем не менее принесена главным образом ради личного честолюбия. Нарушив торжественное обещание, которое одно только сделало возможным его женитьбу, или, как он предпочитал изображать это, пожертвовав своим сыном ради блага Болгарии, он разрушил свои связи с собственной семьей и западными державами. "Запад, — сказал князь Фердинанд Собранию, — объявил мне анафему. Заря с Востока освещает своими лучами мою династию и наше будущее".

Вернемся, однако, к Македонии, где неустанно работала Внутренняя Организация. В 1897 г. закончился период пятилетней тайной подготовки. Наступил период действия, причем комитет преобразовался в террористическую организацию, решения которой выполнялись дружинами. Каждый год приносил новые эксцессы турок и новые репрессии комитетов. Позиция последовательных болгарских правительств по отношению к повстанческому движению отличалась только по степени: осуждая его преступную практику, все они симпатизировали его целям. При всяком надвигавшемся кризисе державы делали в Софии неизбежные представления. Но Россия и Австрия не всегда действовали искренне, а позиция Бахметьева, русского дипломатического агента, и панславистских агентов на Балканах не всегда совпадала с заверениями официальной России в Петербурге. Присутствие русского великого князя и генерала Игнатьева на празднествах осенью 1902 г. в память взятия Шипки еще больше разожгло македонские комитеты, а речи генерала Игнатьева прямо призывали к действию.

В декабре Софию посетил сам граф Ламсдорф, при чем он дал ясно понять, что Россия не может позволить комитетам втянуть ее в вооруженное вмешательство на Балканах. Возвращаясь через Вену, он выработал вместе с графом Голуховским план реформ, сущность которых заключалась в назначении Хильми-паши главным инспектором трех македонских вилайетов. Этот план, вошедший в силу в феврале 1903 г., далеко не удовлетворил общественное мнение Болгарии, а стамбуловистское правительство, пришедшее вскоре после того к власти, решило продолжать традиционную политику своей партии в смысле сохранения хороших отношений с Турцией, пытаясь вырывать уступки, пользуясь ее страхом перед иностранным вмешательством. Русское правительство, однако, противилось прямому соглашению вассала с сюзереном, так что болгарская миссия, посланная в Константинополь с целью добиться такого соглашения, вернулась ни с чем. Тем временем в Македонии шли поспешные приготовления к всеобщему восстанию, и в августе дан был сигнал.