Мемуары Эмани

А бедный горемыка так присох к русской женской красоте, что изъездил почти всю Россию. Но об этом он уже шепотом рассказывал мне на работе, без жареной картошечки и долгих чаепитий.

* * *

Мы поселились в центре города Генк в красивом чистом доме с приветливыми соседями. Но больше всего повезло с хозяином. Не скряга и не мелочник, охотно помогал, если что-то у нас случалось (а случалось у нас постоянно). Как-то в очередной раз мы опять звоним ему. После работы он сразу заехал к нам с каким-то свертком. «Какой молодец, сразу инструменты захватил с собой!» – радуюсь я.

Но Дмитрий, так звали хозяина, принес не инструменты. Аккуратно развернул сверток и показал тисненую бумагу.

Мы глазам своим не поверили. Это была Почетная грамота от советского правительства, выданная Артуру Декеру – деду Дмитрия.

В годы Великой Отечественной войны недалеко от Генка был спешно построен лагерь для военнопленных. Первыми заключенными были русские солдаты, попавшие в плен. Группа смельчаков-бельгийцев стала помогать им. Они тайком проносили в лагерь еду и медикаменты, устраивали побеги заключенных. Дед Дмитрия был в числе тех, кто, рискуя жизнью, помогал пленным. Многим удалось неведомыми тропами добраться до России.

В мирное время семья обнаружила в почтовом ящике письмо на незнакомом языке. К тому времени деда уже не было в живых, почти двадцать лет загадочное послание пролежало в домашнем архиве: язык незнакомый и непонятно, почему письмо оказалось в их почтовом ящике… По воле случая именно мы оказались их жильцами.

Почетная грамота была подписана Ответственным секретарем ветеранов войны, знаменитым летчиком Алексеем Петровичем Маресьевым. Мы ахнули, увидев подписи. Рассказали ему о Маресьеве. Никак нельзя было пройти мимо такого события, и я написала статью об этой удивительной истории, она была напечатана в газете «Новости Бенилюкса».

Почти через двадцать лет мне позвонили из Рустхеиза – дома престарелых. Пациентка дома престарелых – вдова Артура Декера, представительница одной из самых уважаемых фамилий в Бельгии, все это время хранила мою статью и вместе с Почетной грамотой за подписью Маресьева завещала своим внукам!

История вернулась ко мне. Вернулась с удивительным почтением к героям, к тем, кто отдал свою жизнь на фронтах Великой Отечественной войны!

* * *

Квартира, в которой мы жили, находилась на четвертом этаже. Дружбы особой с соседями не водили. Однажды женщина, ехавшая со мной в лифте, спрашивает:

– Вы рис кушаете?

– Да.

– У меня целый мешок, возьмете?

Я лихорадочно считаю в уме, сколько килограммов в мешке, хватит ли денег, чтобы рассчитаться, и, главное, чтоб не надурила. Идем к ней. Она открывает дверь и кивает головой:

– Вот рис.

Я разглядываю мешок, прикидываю вес и спрашиваю:

– Сколько с меня?

– Гратис (бесплатно)! – И пожимает плечами.

Замучились потом рис знакомым раздавать.

* * *

Этажом ниже жила молодая пара. Муж – бельгиец, жена – филиппинка. Летом к ним гости понаехали – ее родственники. Через этаж запахи специфические, день и ночь жарят и парят, парят и жарят. Верите, три раза одежду перестирала, все пропахло непонятно чем. Я нервничаю, голова болит и дышать нечем. Один день так разбушевалась, что муж вышел в переднюю и стоит. Потом зовет меня:

– Посмотри, где филиппинцы жарят!

Показывает на открытый электрический щиток. Эбонитовая штука расплавилась почти вся и воняет. А я бедных соседей ругала зря.

* * *

На первом этаже итальянцы держали пиццерию. Однажды проходим мимо, а там шары висят – дочери хозяев Стефани исполнилось восемнадцать лет.

Мужу говорю:

– Сегодня в гости идем.

– Нас пригласили?

– Нет, но Гриша сказал, что если шары висят, то можно идти без приглашения. Соседи же, познакомиться надо.

Гришей звали нашего знакомого. Он переехал в Бельгию раньше нас и постоянно давал авторитетные советы о нравах и обычаях бельгийцев.

Купили букет цветов, нарядились и всей семьей пошли к итальянцам. Стоим на пороге и улыбаемся радостно. Они на секунду замерли и широко улыбнулись:

– Бонжорно!

Потом усадили за отдельный столик, принесли напитки.

Гости весело галдели, поглядывая на странных пришельцев.

Вечер прошел замечательно.

А мы в том ресторане стали не просто клиентами, а желанными клиентами!

* * *

В другой раз Гриша говорит:

– Если мебель или телевизор увидите на улице, смело берите себе. Это выкидывают ненужное.

Однажды видим – у подъезда телевизор большой на выброс выставили. Кричу мужу и сыновьям, чтоб скорее подняли в квартиру.

– Ой, как повезло, – радуюсь я, – новый почти.

Потом вышли на улицу погулять, а там мужик у подъезда во все углы заглядывает:

– Только на минуту отошел, а телевизор украли.

Мы оцепенели и думаем: «Ну, Гриша, погоди».

Ночью отнесли телевизор туда, откуда взяли.

* * *

Страшно было на новом месте. А вдруг как тогда, в другой стране, будут держать против нас круговую оборону ненависти и злости: «Понаехали тут всякие».

Но время шло, и мы успокоились. За двадцать лет никто не кинул камня в нашу сторону, не обозвал и не полез в драку.

Мне приятно ходить по своей тихой улице, встречаться с соседями и болтать о всякой всячине.

* * *