Мемуары генерала барона де Марбо

Массена, конечно, надеялся, что в Италию к нему соберутся многие из тех генералов, которые помогали ему сражаться с русскими в Гельвеции. Среди этих людей были Сульт, Удино, Газан. Но ни один из них не приехал, и нужно было назначать новых, поскольку в этом была большая необходимость.

Массена родился в Турбии, городке в небольшом княжестве Монако. Он был очень хитрым итальянцем. Он не был знаком с моим отцом, но с первого же взгляда понял, что это человек широкой души, любящий свою родину больше всего на свете. Он сразу решил уговорить его остаться, надавив на самое больное место, а именно необходимость спасать страну. Он изо всех сил старался объяснить отцу, насколько было бы почётнее для него остаться служить в несчастной итальянской армии, чем ехать на Рейн, где дела Франции были во вполне хорошем состоянии. Он добавил даже, что готов взять на себя ответственность за неисполнение тех приказов правительства в случае, если он решит остаться. Отец, соблазнённый этими речами и не желающий покинуть нового главнокомандующего в столь затруднительном положении, согласился остаться. Он не сомневался, что полковник Менар, его друг и начальник его штаба, откажется ехать на Рейн, как только узнает, что Марбо остаётся в Италии, однако всё сложилось иначе. Менар предпочёл выполнить полученный приказ, хотя его уверяли, что приказ будет аннулирован, если он согласится остаться в Италии. Отец тяжело переживал его отказ. Менар поспешил вернуться в Париж, где он принял предложение быть начальником штаба генерала Лефевра.

Отец отправился в Геную, где вступил в командование тремя дивизиями, из которых состояло правое крыло армии.

Несмотря на нищету, карнавал в этом городе прошёл очень весело. Итальянцы любят развлекаться. Нас разместили во дворце Центуриона, где мы и провели конец зимы 1799 и 1800 годов. Отец оставил в Ницце Спира с основным багажом. Он пригласил полковника Сакле быть начальником его штаба. Это был очень уважаемый человек, хороший военный, с мягким характером, но деловой и серьёзный. Секретарём у него был очень милый молодой человек по имени Колиндо, сын банкира Трепано, из Пармы, которого он подобрал в результате многих, слишком сложных для того, чтобы здесь на них останавливаться перипетий. Колиндо стал моим хорошим другом.

В начале весны 1800 года отец узнал, что генерал Массена назначил командующим правым крылом генерала Сульта, только что прибывшего и гораздо менее опытного, чем он. Отец получил приказ вернуться в Савону и принять командование над своей бывшей третьей дивизией. Он подчинился, но его самолюбие было уязвлено.

Глава XI

Битвы при Кадибоне и Монтенотте. — Отступление правого крыла французской армии на Геную. — Отец ранен. — Осада и сопротивление Генуи. — Последствия. — Мой друг Трепано. — Смерть отца. — Голод и сражения. — Непоколебимая жёсткость Массены

Немало больших событий зарождалось вокруг нас в Италии. Массена получил некоторое подкрепление, восстановил порядок в армии, и началась подготовка знаменитой кампании 1800 года, той самой, которая привела к незабываемой осаде Генуи и битве при Маренго. Снега, покрывающие горы и разделяющие обе враждующие армии, начали таять. Австрийцы напали на нас, и их первые атаки были направлены на третью дивизию правого крыла, которую они хотели отрезать от центра и от левого фланга, отбросить её от Савоны в сторону Генуи.

Как только начались военные действия, отец и полковник Сакле отправили в Геную всех неспособных принять участие в сражениях. Колиндо был среди них. Что касается меня, то я в этот период испытывал огромную радость. Меня приводил в восторг вид марширующих войск, шумное передвижение артиллерии. Неудержимое желание, свойственное молодому военному, принять участие в военных операциях переполняло мне грудь. Я был далёк от мысли, что эта война обойдётся мне столь дорого.

Дивизия отца, подвергшаяся жестокой атаке несравнимо превосходящих наши сил противника, в течение двух дней защищала знаменитые позиции у Кадибона и Монтенотте. Но, опасаясь окружения, она была вынуждена отступить к Вольтри и оттуда повернуть на Геную, где и соединилась с двумя другими дивизиями правого крыла.

Я слышал, как самые опытные генералы сожалели о необходимости отдалиться от центра нашей армии, но я в то время ещё так мало понимал в войне, что ничуть не был обеспокоен этим. Я, конечно, понимал, что мы разбиты.