Мемуары генерала барона де Марбо

Отчитавшись о выполнении данного мне поручения перед маршалом Сен-Сиром и представив ему г-на Лубенского, я вернулся на свой бивуак в Душонках, где нашел генерала Кастекса и остальную часть моего полка. Моя экспедиция продолжалась 13 дней. За это время мы очень устали, испытали кое-какие лишения, но я привел своих солдат на бивуак в хорошем состоянии. Мы не участвовали в боях, потому что все встреченные нами мелкие вражеские группы обращались при виде нас в бегство.

Путь, проделанный графом Лубенским вместе с нами, позволил мне получить представление об этом человеке и оценить его. Это был очень образованный, умный господин. Он больше всего на свете любил свою страну, однако экзальтация делала неправильными его представления, когда требовалось выбирать пути возрождения Польши. Однако, если бы все его соотечественники были столь же горячими и смелыми людьми и подняли оружие при появлении французов, Польша, возможно, вновь обрела бы независимость в 1812 году. Но, за некоторыми исключениями, все поляки продолжали оставаться в самой глубокой апатии.

Покинув Полоцк, граф вступил в управление своей префектурой. Он недолго пробыл префектом, потому что меньше чем через месяц после того, как французская армия покинула Москву, она прошла через Витебскую губернию, отступая. Вынужденный этим фатальным обстоятельством покинуть свою префектуру и скрываться от мести русских, граф Лубенский укрылся в Галиции, в австрийской Польше, где у него были очень большие владения. Он мирно прожил там до 1830 года и вернулся в русскую Польшу в тот момент, когда она восстала против царя. Я не знаю, какова была судьба графа Лубенского во время этого восстания и после него. Многие из его соотечественников уверяли меня, что он снова укрылся на своих землях в Галиции. Это был великий патриот и прекрасный человек.

Спустя немного времени после нашего возвращения в Лушонки я был очень удивлен, увидев, что из Франции прибыл отряд из тридцати кавалеристов моего полка. Они приехали из Монса и, следовательно, пересекли Бельгию, Рейнские провинции, всю Германию, часть Пруссии и Польши, пройдя свыше 400 лье под командованием простого унтер-офицера. Однако ни один человек не отстал, и ни одна лошадь не заболела. Этого было достаточно для того, чтобы продемонстрировать усердие и боевой дух, царившие в 23-м конно-егерском полку.

Глава XVI

Предательство австрийцев. — Оборона Полоцка. — Витгенштейн ускользает от нас. — Новые сражения. — Эвакуация города. — Баварцы нас покидают. — Объединение с корпусом Виктора. — Болота у Городца

Примерно 12 октября 2-му армейскому корпусу, который с 18 августа жил в довольстве и спокойствии в Полоцке и его окрестностях, пришлось готовиться в самое ближайшее время испытать удачу в боях. Мы узнали, что адмирал Чичагов, главнокомандующий русской армией в Валахии, заключив мир с турками при посредничестве англичан, шел на Могилев, чтобы напасть на тылы армии императора Наполеона. Было удивительно, что князь Шварценберг, получив указание с 30 тысячами наших союзников-австрийцев следить за русским корпусом в Валахии, дал Чичагову возможность пройти. Тем не менее это было правдой. Австрийцы не только не перекрыли путь русским, хотя могли это сделать, но, вместо того чтобы преследовать противника, они спокойно продолжали оставаться в лагерях на Волыни.

Наполеон слишком рассчитывал на добросовестность министров и генералов своего тестя, австрийского императора, доверив им прикрывать правый фланг Великой армии. Напрасно генерал Сегюр пытается скрыть вину австрийского правительства и князя Шварценберга. С их стороны, было совершено настоящее предательство, и история покроет позором виновных в нем.

В то время как на нашем правом фланге австрийцы дали возможность пройти русскому корпусу, прибывшему из Турции, пруссаки, из коих столь неосторожно сформировали наш левый фланг, также готовились заключить мир с неприятелем, делая это почти открыто, не скрываясь от мар шала Макдональда, поставленного императором во главе прусского контингента. Как только эти иностранные союзники узнали, что оккупация Москвы не привела к миру, они начали предвидеть несчастья французской армии, и вся их ненависть против нас вновь пробудилась. Они еще не начали открытый, настоящий мятеж, однако очень плохо подчинялись маршалу Макдональду, и пруссаки, расположенные лагерем возле Риги, могли с момента на момент объединиться с Витгенштейном и напасть на наш 2-й корпус, расположенный в окрестностях Полоцка.