Мемуары генерала барона де Марбо

В руках Чичагова находились город, мост через Березину и крепость, господствующая над этим мостом. Этот адмирал, которому его успехи вскружили голову, горел желанием сразиться с французскими войсками. 23 ноября он выступил нам навстречу вместе с главными силами своей армии. Авангард этой армии составлял сильный кавалерийский отряд под командованием генерала Ламбера, лучшего из военачальников Чичагова. Местность была ровной, поэтому маршал Удино выставил перед пехотой дивизию кирасир, а перед ними шла бригада легкой кавалерии Кастекса.

Русский авангард, двигавшийся навстречу французам, столкнулся с нашими кирасирами в 3 лье от Борисова, на равнине у деревни Лошница. Кирасиры очень мало сражались во время всей этой кампании и попросили, чтобы им была оказана честь быть в первых рядах колонны. При виде этих прекрасных, еще многочисленных полков, сидевших на хороших лошадях и сверкавших на солнце своими кирасами, русская кавалерия сразу остановилась. Затем, вновь обретя смелость, она бросилась вперед. Наши кирасиры яростно пошли в атаку, опрокинули русскую кавалерию и убили или взяли в плен около тысячи человек. Чичагов, которого уверяли в том, что армия Наполеона была лишь массой безоружных людей, действовавших без всякого порядка, не ожидал подобной храбрости и поторопился отступить к Борисову.

Известно, что после атаки большие лошади тяжелой кавалерии, особенно кирасирские лошади, не могут долгое время продолжать скакать галопом, поэтому 23-й и 24-й конно-егерские полки получили приказ преследовать противника, а кирасиры пошли во второй линии с умеренной скоростью.

Чичагов совершил не только ту ошибку, что встал перед корпусом Удино, но к тому же он притащил с собой весь обоз своей армии — свыше 1500 повозок! Так что в стремительном отступлении русских на Борисов царила такая сумятица, что два полка из бригады Кастекса нередко встречали помехи своему передвижению за счет повозок, брошенных противником. Эта сумятица стала еще больше, как только мы вышли в город, где улицы были загромождены багажом и тягловыми лошадьми, а между ними бродили русские солдаты, бросившие оружие и пытавшиеся догнать своих налегке. Тем не менее мы добрались до центра города, но потеряли драгоценное время, чем воспользовался противник, чтобы переправиться через реку[133].

Маршал приказал дойти до моста через Березину и попытаться переправиться по нему одновременно с русскими беглецами, но для этого нужно было бы знать, где находится этот мост, а никто из нас как следует не был знаком с городом. Наконец мои кавалеристы привели ко мне одного еврея, которого я допросил по-немецки. Но этот чудак или не понял немецкого языка, или притворился, что не понимает, и мы не смогли вытянуть из него никаких сведений. Я бы дорого отдал за то, чтобы иметь рядом со мной Лоренца, моего польского слугу, обычно служившего мне переводчиком. Но этот трус остался позади, как только началось сражение. Тем не менее надо было выйти из тупика. Мы проехали по улицам, послав впереди себя несколько взводов, наконец-то увидевших Березину.