Мемуары. Избранные главы. Книга 2

Король подарил ему два великолепных настенных ковра работы гобеленовой мануфактуры. Еще он хотел подарить прекрасную шпагу с бриллиантами, которую царь с извинениями отказался принять; со своей стороны царь роздал шестьдесят тысяч ливров королевским слугам, которые услужали ему, подарил д'Антену и маршалам д'Эстре и де Тессе по своему портрету, украшенному алмазами, а также по пять золотых и одиннадцать серебряных медалей, на которых изображены главнейшие деяния его жизни. Он послал дружеский привет Вертону и настоятельно просил регента прислать его к нему в качестве королевского поверенного в делах, что и было обещано.

В среду 16 июня он верхом присутствовал на смотре обеих полков гвардии — тяжелой кавалерии, легкой кавалерии и мушкетеров. Был только герцог Орлеанский; царь почти не смотрел на войска, каковые обратили на это внимание. Оттуда он отправился на поздний обед к герцогу де Тре-му, где~ сказал, что из-за сильной жары, пыли и огромного количества пеших и конных зевак он покинул смотр раньше, чем собирался. Обед был превосходный; царь узнал, что маркиза де Бетгон, присутствовавшая там среди любопытствующих, — дочь герцога де Трема, и пригласил ее за стол; она была единственной дамой среди множества обедавших вельмож. Посмотреть на царя пришло немало и других дам, и он, узнав, кто они, сказал им много любезных слов.

В четверг 17-го он второй раз ездил в обсерваторию и ужинал у маршала де Вилара.

В пятницу 18 июня регент ранним утром прибыл в особняк Лесдигьер, дабы попрощаться с царем. Некоторое время он пробыл с царем, третьим присутствовал князь Куракин. После этого визита царь отправился в Тюильри попрощаться с королем. Было договорено, что прощание пройдет без всякого церемониала. Невозможно выказать больше приязни, благожелательности и ласковости, нежели выказывал королю царь при каждой встрече; то же было и на следующий день, когда король приехал в особняк Лесдигьер пожелать царю доброго пути; это свидание тоже проходило без церемониала.

В воскресенье 20 июня царь отбыл и ночевал в Ливри, а оттуда поехал прямиком в Спа, где его ожидала царица; он не пожелал, чтобы его кто-нибудь провожал даже при выезде из Парижа. Его крайне поразила роскошь, которую он видел; ему очень по сердцу пришлись и король и Франция, и он с горечью сказал, что предвидит, что роскошь вскоре погубит Францию. Уезжал он, восхищенный оказанным ему приемом, всем, что увидел, свободой, какую ему предоставили, и с великим желанием установить тесный союз с королем, роковой преградой которому стали интересы Дюбуа и Англии,[193] о чем и тогда был, да и сейчас еще есть повод горько сожалеть.

Я еще не заканчиваю рассказ о сем всеобъемлющем и поистине великом царе; своеобычность и разнородность присущих ему талантов и благородных помыслов делают его государем, достойным высочайшего восхищения даже самых отдаленных потомков, невзирая на многие пороки, причиной которых являются варварское его происхождение, варварство его родины и полученного воспитания. Таково единодушное мнение, сложившееся о нем во Франции, которая взирала на него, как на чудо, и была очарована им.