Читаем Мемуары. Избранные главы. Книга 2 полностью

И наконец, неужели я не скажу несколько слов о стиле, о его небрежности, о словах, повторяющихся чересчур близко, о чрезмерном иной раз изобилии синонимов, особенно же о запутанности, нередко происходящей от длинных периодов, и, наверное, о встречающихся иногда повторах? Я чувствовал эти свои недостатки, но не мог их избежать, поскольку, захваченный содержанием, обращал внимание не столько на манеру его изложения, сколько на то, чтобы лучше его передать. Я никогда не был склонен к академичности и не могу отучить себя от привычки писать быстро. Чтобы выправить мой стиль, сделать его более правильным и приятным, пришлось бы переделывать весь этот труд, а это было бы превыше моих сил и, боюсь, оказалось бы бесплодным занятием. Чтобы как следует выправить уже написанное, нужно уметь хорошо писать, но здесь легко можно увидеть, что я даже не решаюсь притязать на это. Я помышлял лишь о точности и правде. Смею утверждать, что оба эти достоинства неотделимы от моих «Мемуаров», составляют их основу и душу и хотя бы за это их стиль заслуживает известной благосклонной снисходительности. Он тем более нуждается в ней, что я не могу обещать сделать его лучше и в задуманном мной продолжении.

ОТ СОСТАВИТЕЛЯ

Выбирать из многотомных «Мемуаров» Сен-Симона — непросто. Тематическое и жанровое разнообразие «гигантской рукописи», по выражению Л.Я.Гинзбург, — беспрецедентно. Но понятно и честолюбивое желание составителя, имеющего дело с «Мемуарами», по возможности достичь двух, по-видимому, взаимоисключающих целей: 1) дать читателю представление о совершенно свободном, в духе монтеневских «Опытов» раскинувшемся пространстве «Человеческой комедии» Сен-Симона (так озаглавил свое исследование Жан де ля Варанд (Jean de la Varende. M. Le duc de Saint-Simon et sa comиdie humaine. P., 1955) и 2) сохранить подобие тематического и композиционного единства, невидимо, но властно, изнутри организующего материал, несмотря на своевольное чередование тем, отступлений, несмотря на проспективную и ретроспективную диахронии, к которым с величайшей непринужденностью прибегает Сен-Симон. По этому пути пошел в свое время И. М. Гревс — составитель, переводчик и комментатор первого советского двухтомного издания отрывков из «Мемуаров» (Сен-Симон. Мемуары. Избранные части «Подлинных воспоминаний герцога де Сен-Симона о царствовании Людовика XIV и эпохе регентства», тт. 1–2, М.-Л., «Academia», 1934–1936). Сославшись на устрашающую многотомность первого полного научного издания «Мемуаров» (тридцать томов под редакцией Ж. Шерюэля «в 50-х годах прошлого столетия», двадцать один том P., «Hachette»1881–1893, «сорок с лишним томов» под редакцией А. Ренье и А. Буалиля, «1 том вышел в 1879 г.», восемь томов неизданных сочинений (Ecrits inиdits de Saint-Simon, P. 1881–1893) и т. п., то есть изрядно напугав читателя необозримой содержательностью сен-симоновского текста (со своей стороны мы могли бы указать на академическое издание Bibliothиque de la Plиiade, последний, седьмой, том которого вышел в 1961 году, а также на еще более тщательное, снабженное скрупулезными историческими и лингвистическими комментариями, с публикацией вариантов и параллельных отрывков из рукописи Данжо, издание «Gallimard» 80-х годов нашего века), И.М. Гревс предложил в сущности отличный от сен-симоновского вариант членения рукописи, разбивая ее на главы, отсутствующие у Сен-Симона, стремясь придать привычные очертания чему-то совершенно непривычному, сближая разведенное и противопоставляя соседствующее:

Детстве и юность Сен-Симона

Разлад Сен-Симона с королем

Три министра конца царствования: 1) Поншартрен, 2) Шамийяр, 3) Помпонн

Врачи короля

Побочные сыновья короля

Политические виды Сен-Симона

Личность короля и его отношение к людям и т. п.

Что ж, эти и подобные им извлечения из океана сведений, не имеющие подчас ничего общего с текучей непрерывностью «Мемуаров», вполне возможны. Ведь существуют отдельные издания типа: «Придворное общество эпохи регентства». P.,- L», «Смерть Месье (старшего дофина)» Lyon, 1948 или изданная на глянцевитой бумаге с роскошными цветными иллюстрациями картин знаменитых художников «Галерея портретов к «Мемуарам» Сен-Симона.» Р., «Garnier», где словесное описание дополняется живописным, а живописное — словесным.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев бизнеса
10 гениев бизнеса

Люди, о которых вы прочтете в этой книге, по-разному относились к своему богатству. Одни считали приумножение своих активов чрезвычайно важным, другие, наоборот, рассматривали свои, да и чужие деньги лишь как средство для достижения иных целей. Но общим для них является то, что их имена в той или иной степени становились знаковыми. Так, например, имена Альфреда Нобеля и Павла Третьякова – это символы культурных достижений человечества (Нобелевская премия и Третьяковская галерея). Конрад Хилтон и Генри Форд дали свои имена знаменитым торговым маркам – отельной и автомобильной. Биографии именно таких людей-символов, с их особым отношением к деньгам, власти, прибыли и вообще отношением к жизни мы и постарались включить в эту книгу.

А. Ходоренко

Карьера, кадры / Биографии и Мемуары / О бизнесе популярно / Документальное / Финансы и бизнес
100 великих кумиров XX века
100 великих кумиров XX века

Во все времена и у всех народов были свои кумиры, которых обожали тысячи, а порой и миллионы людей. Перед ними преклонялись, стремились быть похожими на них, изучали биографии и жадно ловили все слухи и известия о знаменитостях.Научно-техническая революция XX века серьёзно повлияла на формирование вкусов и предпочтений широкой публики. С увеличением тиражей газет и журналов, появлением кино, радио, телевидения, Интернета любая информация стала доходить до людей гораздо быстрее и в большем объёме; выросли и возможности манипулирования общественным сознанием.Книга о ста великих кумирах XX века — это не только и не столько сборник занимательных биографических новелл. Это прежде всего рассказы о том, как были «сотворены» кумиры новейшего времени, почему их жизнь привлекала пристальное внимание современников. Подбор персоналий для данной книги отражает любопытную тенденцию: кумирами народов всё чаще становятся не монархи, политики и полководцы, а спортсмены, путешественники, люди искусства и шоу-бизнеса, известные модельеры, иногда писатели и учёные.

Игорь Анатольевич Мусский

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии