Мемуары [Лабиринт]

Сразу же после вступления Японии в войну немецкое продвижение на Востоке приостановилось. Отдельные штабы фронтовых соединений, опираясь на накопленный опыт, напрасно предупреждали верховное командование вермахта об опасности, которую несла с собой надвигающаяся русская зима и указывали на неподготовленность войск к зиме. Информация, получаемая мной из Стокгольма, сообщавшая о новых пополнениях русских войск на центральном и северном участках фронта, также была оставлена безо всякого внимания. Ее отложили в сторону, посчитав преувеличенной и неточной. Только когда фронтовая разведка донесла онепрерывной подвозке войск в районе Тулы, Гитлер снял генерал-фельдмаршала фон Браухича с поста верховного главнокомандующего сухопутных войск и сам принял на себя верховное главнокомандование. В последующие месяцы начались ожесточенные оборонительные бои войск, сражавшихся не только с яростно наступавшим противником, не считавшимся с потерями, но и с безжалостной русской зимой.

РАЗВЕДКА И МИНИСТЕРСТВО ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ

Унтерстатс-секретарь Лютер — Соглашение с министерством иностранных дел — Представления Риббентропа о разведке — Разные взгляды на требования, выдвигаемые представителями арабского подпольного движения.

Наряду с моей обычной работой, одной из своих важнейших задач я считал установление контактов с различными имперскими ведомствами путем создания в них «пунктов связи». Важнейшим министерством для меня являлось министерство иностранных дел. Мы уже установили контакты с унтерстатс-секретарем Лютером, который, будучи руководителем немецкого отдела, пользовался исключительным доверием Риббентропа. Они были знакомы еще до того, как Риббентроп добился высокого положения и почестей. Рейхсминистр иностранных дел так высоко ценил ум и компетентность своего унтерстатссекретаря, что перед тем, как принять любое важное решение, советовался с ним; он даже дал ему секретное поручение кардинальным образом реорганизовать министерство иностранных дел.

Об истоках этих отношений теперь можно было только строить догадки. Гейдрих, который знал все о близких знакомствах тех, кто принадлежал к высшим «десяти тысячам», сказал мне, что Риббентроп выручил Лютера, когда тот еще был служащим городского управления в берлинском районе Целендорф (при поддержке Гиммлера), в одном темном деле, связанном с растратой. То, что Лютер, тем не менее, отважился выступить против СС и еще восстановить против них Риббентропа, было продиктовано скорее не его политическими убеждениями, а противоречивым чувством, которое он испытывал к СС — своеобразной «любовью-ненавистью». Он был хотя и умным, но жестоким, импульсивным человеком, главным для которого была власть, который в душе даже испытывал слабость к СС. Несмотря на все это, Гейдрих посоветовал мне держаться за Лютера, так как только через него путь вел к Риббентропу. Однако он добавил: «Вам с ним придется нелегко; он имеет обыкновение переиначивать слова собеседника. Постоянно держите меня в курсе дела, чтобы в случае необходимости я смог вовремя прийти вам на помощь. Я бы не хотел, чтобы вы набили себе шишек, столкнувшись именно с этим человеком. Не исключено, что он захочет использовать вас против меня».

С самого начала моих отношений с Лютером я стал вести точные записи всех наших бесед, которые через Гейдриха поступали к Гиммлеру. Предметом наших разговоров были специальные вопросы контрразведки, деятельность полицейских атташе за границей и другие связанные с этим проблемы.