Мемуары [Лабиринт]

(В конце 1943 года из разговора с японским военным атташе в Берлине генералом Комацу я случайно узнал, что в Японии были очень удивлены тем, что после случая с К. мы не сделали попытки установить сотрудничество с японцами, прежде всего в целях создания совместной разведывательной сети против России.)

Будет небезынтересно сказать несколько слов о методах работы японской разведки: по сведениям арестованных нами поляков полученный материал имелся в двух экземплярах, его копию послали на «перевалочный пункт» в Рим, генералу ордена иезуитов Ледоховскому. Однако мы не могли из показаний арестованных установить, какие формы носило сотрудничество с орденом; оставалось лишь предположить, что сотрудничество носило систематический характер. Захваченный нами на «перевалочном пункте» в Берлине материал должен был отправиться в Стокгольм, причем его адресатом был бывший польский офицер, являвшийся в то же время сотрудником японской миссии. В нашей картотеке этот поляк был зарегистрирован как агент русской разведки. Теперь, учитывая новую информацию, мы установили за ним в Стокгольме наблюдение: он часто посещал японскую миссию. Бывал он и в русском представительстве. Ничего удивительного — таковы были методы работы японского посланника Онодеры, одной из ключевых фигур японской разведки в Европе. Онодера имел обыкновение в буквальном смысле слова вести меновую торговлю поступающей к нему информацией, уже проанализированной японскими разведывательными центрами в Виши, Риме или Белграде. Нужно при этом отдать ему должное — он поставлял на рынок материал только «отличного» качества. От своих партнеров по коммерции он требовал столь же «серьезного» подхода к делу. С теми, кто не соблюдал правила игры, он порывал. Когда я установил, что Онодера снабжает материалами не только русскую, но и через определенные промежутки времени английскую разведку, я тут же включился в торговлю через одного из своих стокгольмских агентов. При этом мой сотрудник представлялся агентом итальянской разведки. Сначала мы выступили в роли «поставщиков». Материал для господина Онодеры нужно было тщательно отобрать, и скомпоновать, чтобы не вызвать сразу у него подозрений, — он должен был включать правдивую, но маловажную информацию, смешанную с ложными, вводящими в заблуждение, сведениями. Информация, полученная в обмен на мой материал, часто была просто ошеломляющей. Так, например, Советы сообщили великолепные сведения об Англии; частично этот материал был получен непосредственно из английского военного министерства. Я мог это объяснить только следующим: русские тогда еще тесно сотрудничали с разведывательной службой китайских коммунистов, которая, в свою очередь, поддерживала связи с английскими дипломатическими кругами. Некоторые материалы были столь важными, что я не направил их на исследование в английский отдел нашего ведомства, а обработал их лично. Ниже я еще вернусь к этому.

Японский посланник в Швейцарии Окамото попытался последовать примеру своего стокгольмского коллеги и создать аналогичный «рынок». Однако ему, видимо, не хватало ловкости Онодеры, так что торговля через него так и не наладилась как следует. Знать карты Окамото нам помогло то, что удалось «раскусить» его дипломатический шифр, благодаря чему мы читали всю его корреспонденцию.

Дело К. закончилось тем, что маньчжурская миссия лишь через шесть недель обратилась к нам с запросом о местопребывании «граждан его страны». После этого мы освободили арестованных; все они скрылись где-то на Балканах.

УСИЛЕНИЕ АБВЕРА

Переговоры о перемирии в Висбадене — Визит испанского министра — «Операция Феликс» — Молотов в Берлине — Требования Сталина — Гитлер меняет фронт — Проникновение советских шпионов в наши учреждения — Усиление и модернизация абвера — Промышленный, экономический и общественный шпионаж — Гейдрих о Канарисе.

Между тем я, получив от Гейдриха задание, отправился в Висбаден. Там должна была заседать франко-германская комиссия по переговорам о перемирии. Нужно было понаблюдать за иностранными участниками совещания. «Фюрер, — сообщил мне Гейдрих, — полон недоверия». Руководитель французской делегации, генерал Хунцигер, хотя и заслуживающий уважения офицер, но Гитлер все же считает целесообразным узнать о его намерениях относительно переговоров.