Мемуары M. L. C. D. R.

Поскольку я проводил куда больше времени при дворе, нежели на полях сражений, и понимал, что одна лишь тяга к военному ремеслу отнюдь не гарантирует успешной карьеры, как у тех, кто избрал его в молодости, то не был расстроен должностью, предоставленной мне господином кардиналом. Я старательно выполнял любые его поручения, хотя, скажу честно, ничего не забыл. Между тем находилось немало людей, стремившихся убедить меня, что я сделал плохой выбор, — и среди них д’Артаньян и Безмо, оба сожалевшие, что всю жизнь посвятили службе Его Преосвященству, так ничего больше и не достигнув^{187}. Действительно, они выглядели весьма жалко и вызывали сочувствие, так как порой не знали даже, где раздобыть несколько су на обед. Подобное положение заставляло их подумывать об отставке, но поскольку они были родом из гасконского захолустья, а вернуться туда у них не было средств, они пытались брать в долг; если бы их ссудили хотя бы десятью пистолями, один впоследствии не погиб бы в чине командира первой роты королевских мушкетеров, а другой не имел бы сегодня свыше трех миллионов состояния. Как бы то ни было, всё, что они говорили, ничуть не огорчало меня — я последовал за Его Преосвященством на границу, куда он, в свою очередь, сопровождал Короля. Граф д’Аркур тоже находился там и враждебно поглядывал на меня; я передал ему через одного из своих друзей, что, если он чем-то недоволен, пусть только скажет; он ответил: я-де не ведаю, кому бросаю вызов, но настанет день, когда мне придется понять это. Я посмеялся над его бравадой, как и все остальные: ведь, даже будучи титулованным аристократом, он был не вправе уклоняться от поединка, и многие другие, равные ему по происхождению, и даже члены его семейства никогда не считали зазорным скрестить шпагу с дворянином. Вместе с тем, друзья дали мне совет остерегаться, которым я пренебрег, полагая, что граф не способен на подлость, — но те, кому я высказал эту мысль, возразили: человек, пытавшийся погубить меня в тюрьме, несомненно, захочет сделать это и после моего выхода на свободу. Однако и я не напрасно был в нем уверен: если он и пытался отомстить мне, то, по крайней мере, не такими низкими способами, какими меня пугали. Я и в самом деле не замечал никаких тайных козней, и даже если счел следствием таковых одно происшествие, случившееся со мной несколькими днями позже, все-таки справедливости ради скажу, что у меня было время обнажить шпагу, и хотя со мной поступили скверно, но все же это была скорее случайность, нежели подготовленное покушение.