Мемуары матери Сталина. 13 женщин Джугашвили

Впервые текст увидел свет в 2005 году в издательстве «Универсал». В 2012 году воспоминания Екатерины Джугашвили были переведены на английский язык.

Их настоящий перевод на русский - своего рода премьера. Манера повествования и особенности речи автора сохранены.

Мой Сосо

Я себя помню с Гамбареули - это окраина Гори. Оторванный от города край на берегу Мтквари. Из-за огромного количества болот там были болезни, малярия, и никто не хотел там жить.

Но нищета заставляет терпеть все. Гамбареули не была родиной моих родителей. Мой отец - крестьянин из Сванетии, его звали Георгий. А маму звали Мелания, она была из Пшави. Они оба были крепостными князей Амилахвари. И служили им, пока не обвенчались.

Мой отец из глины делал кувшины, он очень хотел понравиться Амилахвари, но не смог выдержать плохого к себе отношения. И в результате сбежал с женой и детьми и поселился на болоте. Несмотря на то, что Гамбареули для здоровья было абсолютно невозможным местом, для отца оно оказалось подходящим. Там было много глины. И еще было легко дойти до Г ори.

У меня было двое братьев - Георгий (Гио) и Андрей (Сандала).

Сандала тоже занялся керамикой. С отцом они стали усердно работать и поставили семью на ноги.

Но отец вскоре заболел малярией и почти два года не вставал с кровати. Через два года он в мучениях умер. Мы остались сиротами.

Я тоже заболела малярией. Наверное, тоже повторила судьбу отца. Я была любимицей братьев. Спасло одно обстоятельство - отменили крепостное право. Был большой праздник. Народ стал распрямлять спину.

Мои братья по совету матери решили поменять место жительства. Взяли повозку, сложили все вещи, посадили меня, маму, и мы поехали в Гори. Пришли к родственникам, они нас хорошо встретили. Были очень добрыми, так как знали моего отца. Помянули его и дали нам маленькое место на своем дворе.

Братья построили хижину. Матери соседи помогали. Так что скоро мы стали жителями Гори. Жили в русском районе - русисубани. На том месте, где находилась духовная семинария.

Там все дома были землянками, только по дыму, поднимавшемуся над травой, можно было понять, что в них живут люди. По сравнению с соседскими наш дом был красивым - у него даже были окна.

Воздух Гори меня вылечил. Я словно пришла в себя и стала красивой девушкой.

Сколько раз я мечтала, чтобы мой Сосо стал священником.

Идет наш Лаврентий (Берия - прим. И. О.) и говорит: «Сосо пришел, он уже здесь и сейчас войдет». Открылась дверь, и заходит он, мой дорогой.

Не верю своим глазам. Он тоже рад. Подходит ко мне и целует. Выглядит хорошо, веселым и бодрым. С нежностью спрашивает про мое здоровье, спросил про близких, друзей.

Внезапно я обнаружила, что у моего сына волосы седые. И даже спросила: «Это что такое, сын?». Он отвечает:

«Не имеет значения, мама. Себя очень хорошо чувствую, даже не думай об этом».

После Сосо со своими друзьями пошел осматривать город, я осталась одна. И нахлынули воспоминания.

В молодости к моим братьям начал сватом ходить Михака, который называл какого-то Бесо Джугашвили, которого Осе Барамов пригласил работником в свою обувную мастерскую.

Как оказалось, этот Бесо хотел на мне жениться. Вскоре он и сам объявился, нас представили друг другу. А на второй день мне открыли, что он - кандидат в зятья и поинтересовались, насколько он мне нравится.

Я покраснела, даже слезы в глазах появились. Они его очень хвалили: «Бесо такой хороший человек».

Я не смогла отказаться, а в душе даже радовалась, так как мои сверстницы давно обсуждали этого Бесо и им он нравился.

У горийских девушек, правда, теперь появилась причина для злости. Злословие в мой адрес не прекратилось и после нашей свадьбы.

В то время Бесо считался смелым мужчиной с очень красивыми усами, и был прекрасно одет.

Он был из города и поэтому на нем чувствовался городской отпечаток. Одним словом, он был выше на одну голову всех женихов.

У нас была большая свадьба. Нашими свидетелями были Яков Эгнаташвили и Миха Цихитатришвили. Они была карачогели (в дословном переводе с грузинского - «одетые в черную чоху», городские торговцы и мелкие ремесленники, отличающиеся рыцарством и благородством, в отличии от кино - городских бездельников и мошенников, - прим. И. О.). И внесли своей вклад в свадьбу - пели, говорили тосты.

Нас обвенчали в церкви. Потом мы сели в фаэтон, который был украшен. Присутствовали певцы.

Нам очень помогал Яков Эгнаташвили, на свадьбе он был старшим свидетелем. Не забывал нас и после свадьбы. Бесо оказался хорошим мужем - ходил в церковь, много работал, приносил деньги. Я была счастлива.

После церкви мы отправлялись на рынок, покупали все, что было нужно, и возвращались домой. Многие завидовали моему счастью.

Бесо никак не рассказывал, откуда он. Он так объяснял: «Мои предки были пастухами, так что нас называли «джоганы». А то мы раньше носили другую фамилию. Предки моих предков были генералами».

Через год корона нашего счастья пополнилась - родился сын. Бесо чуть не сошел с ума от радости. Крестным отцом стал Яков Эгнаташвили, были большие крестины.