Мемуары мессира Д'артаньяна. Том II

Он оставался со мной до трех часов, и так как примерно в это время должна была собраться ассамблея Маршалов Франции, я поднялся в карету вместе с тремя или четырьмя моими друзьями, пожелавшими меня туда сопроводить. Ибо установился обычай не оставлять идти совсем одних тех, кого к ним вызывали; таким образом, чем больше было у тебя друзей, тем лучше тебя туда сопровождали. Маршал де Клерамбо был там, и хотя это было, может быть, в первый раз, как он оказался Высшим судьей Дворянства, так как еще совсем недавно его удостоили Жезла Маршала Франции, он почти постоянно владел разговором, дабы показать, что мое поведение было неверно. Я его спросил со всем [259] должным к нему почтением, и с каким бы я к нему не обратился полгода назад, поскольку он был вовсе не из лучшего дома, чем любой другой, — в какой же я мог быть обвинен злонамеренности, как он утверждал, когда я распорядился лишь теми деньгами, какие считал принадлежащими мне по закону. Он был весьма изумлен моей твердостью, и еще более тем, что мое рассуждение было столь же справедливо, как и его собственное. Так как он говорил много и говорил даже совсем недурно, он был уверен сначала, будто подавит меня своим кудахтаньем. Другие Маршалы слушали меня и не могли не одобрить ту свободу, какую я взял на себя ему противоречить. Однако, так как не существует судей, что не стояли бы один за другого, а главное, когда они слышали, как обвиняют кого-то из них прямо здесь же, в их собственном Трибунале, Маршал д'Эстре, прославленный тем, что обругивал всех на свете, спросил меня, к чему я намереваюсь свести все мои резоны, и уж не поверил ли я, будто они смогут избавить меня от уплаты.

Я был обрадован, хотя он мне сказал это достаточно бесцеремонно, что от меня не требуют ничего другого, как заплатить. Я боялся, как бы нам не устроили дела из вызова на дуэль, сделанного Капитану моим другом, и как бы нас не отправили в тюрьму, как одного, так и другого. Он присутствовал при всем, что происходило, и я старался его задеть, дабы он выблевал все то, что было у него на сердце. Я намеревался после этого принять манеру поведения, следуя совету моего друга; но едва я увидел, как он по-прежнему сохраняет молчание и ведет себя достаточно скромно, не обвиняя других, из страха, как бы самому не погубить себе репутацию, как я сказал Маршалу д'Эстре в ответ на его грубость, с какой он обратился ко мне, что он бы не увидел меня перед собой в настоящее время, точно так же, как и перед Сеньорами другими Маршалами Франции, если бы я имел дело с человеком, кто захотел бы дать себе труд потерпеть меня, подождав всего лишь [260] двадцать четыре часа; я действительно уже нашел недостававшую мне тысячу экю и возвращу ему его сумму полностью, стоит ему только зайти за ней ко мне хоть сейчас. Я, конечно же, затаил некое коварство, говоря ему это. Я хотел нагнать на него страха, зная по опыту, что он не слишком в себе уверен. Потому этот Капитан, взяв в то же время слово, ответил мне, что не было никакой необходимости заходить за деньгами ему самому; ведь он же принес их ко мне домой, и я должен доставить их обратно к нему или, по меньшей мере, к его нотариусу, жившему на полдороге. Этот нотариус обитал совсем рядом с Сент-Эсташем, сам он подле Сент-Мари, а я напротив Пале-Рояля. Маршал де Клерамбо взял слово по этому поводу и сказал, что после того, как этот дворянин вынудил меня явиться к ним, он не считал, что было бы слишком кстати заставлять нас встречаться с глазу на глаз перед тем, как наше дело полностью не завершится; итак, если с ним согласятся, я отнесу эти деньги к нотариусу, а тот вернет мне мою отставку.

ЧАСТЬ 6

Законопослушный капитан.