Мемуары мессира Д'артаньяна. Том II

Кампания 1654 года завершилась, и Месье Кардинал снова отправил меня инкогнито в Англию, дабы я ему точно отрапортовал, в каком состоянии находились дела в этой стране. Хотя от Парижа было всего лишь сто лье до столицы этого Королевства, можно было смело сказать, что расстояние это равнялось десяти тысячам лье, настолько различно об этом говорили. Одни хотели видеть в Кромвеле лишь узурпатора, причем столь ненавистного народу, что держался он там исключительно благодаря насилию и жестокости; другие же говорили, напротив, что он там был обожаем до того, что не нашлось бы ни одного человека в трех Королевствах, кто охотно не принес бы себя в жертву ради него. Для Его Преосвященства имело огромное значение узнать на самом деле, кто же из них был прав, те или другие. Впрочем, это не настолько относилось к делам Государства, насколько к его личным интересам. Я полагаю даже, что эти последние трогали его гораздо [356] больше, чем другие, и так как с тех пор, как Месье Принц удалился, а сам он нашел способ усмирить Парламент, раздав пенсионы или бенефиции тем, кто пользовался там наибольшим влиянием, он вбил себе в голову такие заманчивые вещи по поводу своих племянниц, что намеревался сделать из них столько же Государынь, сколько у него их осталось на выданье. Между тем, поскольку Корона этой страны не представлялась ему одной из незначительнейших, какие он мог бы напялить им на голову, он хотел знать наверняка, кому предлагать племянницу, Королю Англии или же сыну Кромвеля. Он вынашивал еще и другую мысль, намного более смехотворную, чем эта. Я почерпнул ее из надежного источника, я узнал о ней от Епископа Фрежюса, кто был его доверенным лицом; он претендовал на то, что если когда-нибудь сможет сделать одну из них Королевой Англии, то в самом скором времени он сделает другую Королевой Франции; потому, — говорил он этому Прелату, как я позже узнал, — когда это будет сделано в Англии, он поднимется на другую ступеньку и станет более дерзко говорить с Его Величеством; ему не составит труда предложить Государю жениться на сестре Королевы, и сам Король не должен будет колебаться по поводу поступка вроде этого, поскольку другой укажет ему дорогу. Итак, начиная с этого дня, он начал рассматривать всех Вельмож Королевства, как недостойных родственной связи с ним. Он даже рассердился из-за того, что выдал одну из них за Герцога де Меркера, поскольку когда есть надежда выдать замуж других за двух столь великих Королей, какими являлись Французский и Английский, сын бастарда слишком незначителен для подобного союза.