Мемуары мессира Д'артаньяна. Том III

Англичане, после того, как они метали громы и молнии, как я говорил, против тех, кто советовали их Королю удовлетворить Его Христианнейшее Величество этим городом, преспокойно вернулись к исполнению их обязанностей, получив заверения Канцлера Англии, якобы никто об этом и не думал. Все замерло вот в таком спокойствии в течение некоторого времени, пока не узнали, что Месье д'Эстрадес вновь выдвинул на рассмотрение этот договор. Он даже лучше принял свои меры на этот раз, чем [311] в предыдущий. Он подкупил Канцлера Англии, кто не изображал больше монстра перед своим Мэтром, как он это делал в другой раз, потому как ему была обещана кругленькая сумма, благодаря чему, далеко этому не противясь, он, напротив, побуждал к этому Его Британское Величество. Он не знал, однако, как за это приняться, чтобы не выдать столь ранней перемены своих настроений. Он боялся, как бы тот не распознал, что явилось тому причиной, и как бы это не произвело для него печального эффекта в его расположении. Он знал, что никому не позволено так быстро перескакивать с белого на черное, и особенно, когда не было приведено никаких других резонов, кроме тех, что уже были представлены прежде.

Дабы уйти в тень от всего этого, он обратился к Месье д'Эстрадесу. Он сказал ему поступить таким образом с теми, кто уже вошел в его заговор, чтобы они пожаловались Его Британскому Величеству на то, как после употребления их достояния для поддержки его в нужде он не сделал того же самого ради них, что они сделали ради него. Д'Эстрадес не нашел, будто бы этот совет был особенно хорош.

Ради новой встречи с друзьями

Он сказал ему в ответ, что жалобы из уст подданных никогда еще не приносили добра; но он устроит нечто такое, что произведет еще лучший эффект, чем все прочее, и тем не менее не заденет должного почтения к Его Величеству Британскому. Надо было сказать всем тем, кто помогал этому Принцу в нужде, удалиться в деревню на два или три дня, всем, за исключением одного. Этого одного он хорошенько обучил тем временем, о чем ему следует сказать Его Величеству Британскому, когда он у него спросит, как он, по всей видимости, и сделает, что приключилось со всеми остальными. Уловка не преминула сработать, как он и думал, Король Англии был крайне изумлен, не увидев этих персон, пожелал узнать у того, кто остался, куда они подевались, что исчезли вот так все разом в один и тот же день. Тот ему ответил, что он не знает об этом [312] ничего определенного, но эти люди говорили ему, будто бы им недостает денег и они боялись, как бы им не пришлось предпринять поездку по своим землям и поискать их там. Его Величество Британское, кому они говорили о продаже Дюнкерка, как о деле, что прекрасно устроит его дела, а им поможет выбраться из нищеты, в какую они попали, прекрасно понял, что все это означало, без всяких дополнительных объяснений. Он тотчас же понял, что это был своего рода заговор, какой они устроили все вместе, дабы его бросить; итак, совершенно пораженный и совершенно униженный в то же время, едва он увидел Канцлера, как сказал ему, как тот явился причиной того, что он потерял всех своих лучших друзей; он хотел продать Дюнкерк исключительно ради того, дабы вернуть им все, что они ему одолжили в его нищете, но тот ему в этом помешал, не приняв во внимание, что необходимость диктует свои законы. Канцлер, кому Король Англии объяснил, что он хотел ему этим сказать, разыграл искреннее удивление, как если бы он не принимал никакого участия в произошедшем; он скорчил мину, якобы подчинялся насущным резонам, о каких ему сказал Его Британское Величество, и продажа Дюнкерка была вот так решена; дело велось под таким секретом, что Англичане ничего о нем больше не слышали. Договорились о сумме, какую Его Величество за него отдаст, она была гораздо солиднее той, что была обещана Кромвелю за возвращение этого города, но это еще было не слишком за его важность и за те расходы, какие там были сделаны с тех пор, как город попал в его руки.

Покупка