Мемуары мессира Д'артаньяна. Том III

Король Испании, прежде чем умереть, дал стране сына, кто и находится сегодня на троне. Поначалу сочли, будто бы ему и трех дней не прожить, потому как он происходил от отца, кого всегда полагали очень нездоровым. Вообразили себе, будто, вот так сформировавшись от совершенно испорченной крови, едва он появится на свет, как будет [388] обязан его покинуть. Он действительно оказался не слишком здоровым, но когда он обманул тех, кто было поверил, что он должен умереть столь рано, воспротивившись нахлынувшим на него болезням, как он уже сделал, казалось, Месье де Лувуа не так-то просто будет найти его предлог, поскольку этот Принц был законным наследником Короны. Он, или, скорее, его Министры делали все возможное, дабы спокойно жить с Его Величеством. Между тем, у Королевы имелся некогда брат, по имени Дон Балтазар, кто умер совсем молодым. Она была бы его наследницей, предположив, что отречение от всех ее прав, какое она сделала, когда выходила замуж за Короля, было бы недействительно. И утверждали, что, в соответствии с некоторыми обычаями Фландрии, часть ее провинций принадлежала этому юному Принцу, а, следовательно, они принадлежали теперь Королеве, когда он был мертв. Действительно, дела обстояли именно так среди частных лиц, по обычаям, какие там имели место. Итак, речь шла о выяснении, распространялись ли эти обычаи и на Суверенов. Когда Маркиз де Лувуа заговорил об этом с Его Величеством, тот его поначалу оборвал, потому как ему казалось, что, естественно, ничто не могло принадлежать этому юному Принцу, поскольку Король, его отец, его пережил. Маркиз де Лувуа, кто хотя и изучил предмет настолько, что мог говорить о нем, как адвокат, засомневался в большом доверии Короля к тому, что он сможет ему сказать, и не захотел разговаривать с ним больше, без доброй консультации со стороны. Он предложил предмет на рассмотрение самым ловким адвокатам Парламента, дабы иметь об этом их мнение. Им понадобилось свериться с их книгами, прежде чем его ему дать, потому как этот вопрос был для них новым, и они в нем намного менее разбирались, чем адвокаты той страны. Однако, когда все они пришли к единому мнению, что эта претензия была совершенно справедливой и законной, Маркиз де Лувуа порекомендовал им содержать все это в тайне и [390] принес их консультацию Его Величеству. Он не мог обойтись с ним, как в прошлый раз, теперь, когда тот запасся столь добрым, документом. Он изучил его из конца в конец, потому как оказалось, что документ, безусловно, стоил такого труда. Однако, боясь, как бы не было привнесено столько же угодничества, как и правоты, в то, что он видел перед своими глазами, он пожелал, дабы о предмете проконсультировались во Фландрии, как это сделали в Париже, прежде чем придать делу полную веру. Один из этих адвокатов-консультантов был отправлен в Малин изложить там факты под вымышленными именами. Он привез оттуда подтверждение по всей форме мнения своих собратьев и своего собственного, так что не было больше иного вопроса, как поддержать свое право силой оружия; Король тайно приготовился к войне.

Пока все это происходило, Голландцы, пожелав во что бы то ни стало отделаться от помощи, какую им прислал Король, заключили в Клеве договор о мире с Епископом Мюнстера. Они заранее заключили и другой с Курфюрстом Бранденбурга и с некоторыми другими Принцами Германии, дабы, если этот прелат не прислушается к голосу разума, они смогли бы его к этому обязать помимо его воли. Казалось, им незачем было все это делать, поскольку самый великий Король Христианского мира был за них; но поведение Французов сделалось им подозрительным настолько, что они были счастливы принять все меры предосторожности на случай нужды. Епископ Мюнстера возвратил им все, что он у них забрал. Наши войска вернулись оттуда во Францию после этого договора, и лишь Граф де Гиш не вернулся вместе с ними, потому как его изгнание все еще продолжалось. Однако, так как ему не с кем стало сражаться на суше, он бился на море против Англичан, кто через год после их победы вновь явились искать Голландцев в Ла Манше. Они рассчитывали, или, по крайней мере, твердо надеялись, что и на этот раз разделаются с ними так же просто, как [391] и в предыдущий; но так как фортуна переменчива, в том роде, что она сегодня за одного, завтра за другого; главное, на войне, где частенько оказывается побитым тот, кто собирался разбить других, с ними приключилось противоположное тому, на что они надеялись. После продолжительного трехдневного сражения, без какого-либо перевеса для одного или же для другого, Герцог д'Альбермарль, кто ими командовал, был обязан отступить. Он удалился в Темзу, дабы отремонтировать там всю оснастку своих кораблей. Он вернулся оттуда шестью неделями позже, и войдя в Ла Манш, дал другое сражение тем же самым врагам, с кем недавно имел дело. Он приписал победу себе, потому как Корнелис Эвертсен, Адмирал Зеландии, был там убит.

Доблесть Графа де Гиша