Мемуары мессира Д'артаньяна. Том III

Как бы там ни было, узнав, что он был откомандирован для этой атаки, Кавуа почувствовал, как вздрогнул от испуга, в том роде, что не было ни [407] одного, кто бы не заметил его смущения. Его спросили, что с ним такое, и не произошел ли с ним какой-нибудь несчастный случай. Он ответил, что нет; но все, что он мог бы сказать, так это то, что он здорово боится, как бы это не был последний день его жизни; у него имелось определенное предчувствие, какого он не мог преодолеть; он прекрасно знал, дабы быть мудрым, он не должен бы говорить подобных вещей; но, наконец, так как обычно говорят правду, когда готовятся умереть, будет совершенно справедливо, что и он поступит, как другие, поскольку уж ему не осталось больше жить. Нашлись такие, кто высмеяли эту слабость, что бы он неохотно стерпел в другое время. В самом деле, не тот он был человек, чтобы позволить безнаказанно наступить себе на ногу; но так как с некоторого момента он не был больше тем, кем привык быть, он и вида не подал, будто это его касается. Его друзья были этим совершенно поражены и постарались вернуть ему отвагу, но он уже был больше, чем полумертвый, настолько он поддался своей мысли. Итак, если бы он мог достойно уклониться от этой команды, он бы туда не пошел. Но так как это было невозможно, он вооружился с ног до головы и в таком виде отправился в траншею. Он имел все резоны столь сильно бояться. Его доспехи, хотя и выдерживали мушкетный выстрел, оказались для него всего лишь бесполезным украшением. В него угодила пуля, попавшая точно в то место, где в них оставалась дыра. Это там, где кираса крепится к каске при помощи крюка — так что он упал замертво там же, на месте. Рассказали и Королю, кто с трудом этому верил, пока ему все не подтвердили люди, достойные доверия.

Взятие Лилля

Когда город оказался в чрезвычайном затруднении после взятия равелина, Комендант не вспоминал больше о данном им обещании. Он попросил о капитуляции, несмотря на то, что Марсен маршировал ему на выручку; либо он об этом не знал, или же он считал все это совершенно бесполезным против великого Короля, кто имел, казалось, победу [408] у себя в услужении. Марсен явился с другой стороны, противоположной той, где Его Величество расположился лагерем. Король уже отправил навстречу ему Маркиза де Креки, дабы преградить ему проход. Тот лишь на момент остановился в лагере, получить новые приказы. Бельфон, к тому же, был также откомандирован идти ему навстречу с другой стороны. Однако Король, все еще недовольный тем, что противопоставил ему двух столь опасных противников, сам двинулся на него прямо через город. Я был откомандирован для его эскорта, и стоило забить боевой сигнал в то же время, как Креки и Бельфон атаковали врагов, как их Генерал, знавший о нашем марше, вообразил себе, будто Король явился туда со всей своей армией. Его тотчас же охватил испуг, или, скорее, благоразумие посоветовало ему не меряться силами с Королем. Он в то же время приказал трубить отступление; но так как те, с кем он имел дело, сжали его так тесно, что ему нельзя было выскользнуть без боя, он не смог этого сделать, не потерпев кое-какого поражения. Они поубивали какую-то часть его людей, а какую-то часть взяли в плен, тогда как, если бы он знал, насколько мало людей было с Королем, он одним ударом мог бы загладить собственной победой все потери, какие мэтр, какому он служил в настоящий момент, понес в течение всей этой кампании. Но, к несчастью для него, он имел на этот раз шпионов, какие скверно ему послужили, или же он сам скверно воспользовался ими, пожалев денег, какие должен был им отдать, поскольку без этого не следует и надеяться получать добрые уведомления. Он был генеральным Мэтром Лагеря Испанцев и сделался их правой рукой с тех пор, как Месье Принц возвратился во Францию.

Вот этим-то сражением и завершилась кампания Его Величества, хотя был еще только конец августа, и стояла самая прекрасная погода на свете; но либо он не слишком на нее полагался, потому как знал, едва придет в эту страну сентябрь-месяц, как небо [409] тотчас же переполнится нескончаемыми дождями, либо ему не терпелось оказаться в Аррасе, где Королева ожидала его вместе с Мадам де Ла Вальер; Король оставил свою армию под командованием Виконта де Тюренна. Однако он отдал Наместничество над Лиллем Маркизу де Бельфону с приказом всем другим наместникам городов, какие он удерживал во Фландрии, ему подчиняться. Начали даже называть уже то, что мы удерживаем в этих землях, Французской Фландрией, такое название и закрепилось за ней с тех пор и сохранилось до сегодняшнего времени.