Мемуары мессира д'Артаньяна

Этот Полковник, кто, к несчастью для него, был человеком именно такого сорта (поскольку я лично считаю, что лучше не иметь такого разума, зато быть побольше любимым), не дошел какой-нибудь четверти лье до Амьена, когда набат оповестил о его приближении. Как только Король услышал его звон, он отправил кого-то узнать, что там увидели на колокольне. Ему доложили, что это полк, двигавшийся единым корпусом и разбивавшийся теперь на батальоны. Его Величество, пожелав увидеть его марширующим перед ним прежде, чем он явится в отведенный ему лагерь, послал ему приказ пройти вдоль земляного вала города, на который он выходил. Майор, кого Полковник отправил к Королю за его приказами, найдя при въезде в город гонца с тем посланием, о каком я только что говорил, вернул его назад, взяв на себя засвидетельствовать перед своим Полковником волю Короля. Однако, так как он был счастлив заставить этого Полковника претерпеть какое-нибудь унижение, дабы научить его раз и навсегда (каким бы умелым он себя не считал, найдется еще множество вещей, по каким ему не худо бы посоветоваться со старыми Офицерами), он отослал бывшего вместе с ним Капитана в полк, чтобы предупредить подполковника о смотре, что желал провести Король, но не говорить ни единого слова Полковнику. Подполковник распространил эту новость из уст в уста всем Капитанам, не поделившись ею со своим вышестоящим, и каждый принял свои меры, храня молчание. Те, кто были в сапогах, переобулись в башмаки, как и подобает Пехоте, когда она проходит на смотру. Наконец, когда полк был не более, как на расстоянии пистолетного выстрела от города, Майор вышел оттуда, чтобы подойти и сказать Полковнику, что Король находится в сотне шагов от них для наблюдения за их проходом перед ним. Этот Полковник, кто не отдал себе отчета в маневре его Подполковника и его Капитанов, тут же спешился и скомандовал, чтобы каждый делал, как он. Он додумался только взять пику, совершенно забыв про свои сапоги.

/… или война в кружевах./ Итак, когда он маршировал в сапогах перед Его Величеством, Месье дю Аллье, Маршал Лагеря (Современный эквивалент — Генерал Бригады), кому было поручено проведение конвоя, и кто был родственником этого Полковника, сказал Королю, что он желал бы ради блага его службы, чтобы все те, кто носит оружие ради него, имели бы столько же разума, как проходивший Полковник. При этих словах Его Величество отвел взгляд от инспектируемого им Полка, чтобы посмотреть на Маршала. Так как он ничего не сказал, тот удивился и спросил у Его Величества, что бы это могло означать? — Я не смею вам этого объяснять, — ответил ему Король, — из страха вас огорчить; поскольку, если бы мне было позволено сказать вам, что я думаю, я бы вам откровенно признался, что если вы верите в большой разум человека, как вот этот, надо полагать, что у вас его вообще нет.

Месье дю Аллье был сильно изумлен, услышав, как Король говорит таким образом. Он умолял просветить его, поскольку он не видел, в чем была его ошибка. — Я бы вам простил, — ответил ему Король, — если бы это с вами случилось до того, как вы стали Офицером Генералитета; я бы подумал тогда, что, постоянно служа в моих Телохранителях и в моей Страже, вы настолько привыкли к виду сапог, что не удивились бы, увидев их даже на обезьянах; но, чтобы Маршал Лагеря, кто видит Полковника Пехоты, проходящего на смотру с пикой в руке передо мной, не заметил их на нем — это большая оплошность, и этого я не могу стерпеть.