Мемуары мессира д'Артаньяна

/Предложения Герцога де Лорена./ Герцогиня, после того, как она принесла ему столь богатое наследство, каким были бы весьма довольны многие коронованные особы, имела все основания надеяться на его большую признательность, но так как не всегда делают то, что должны были бы делать, дабы хорошо исполнить свою обязанность, обходясь с нею далеко не лучшим образом, он стал ей довольно злобным мужем. Можно было бы даже сказать — очень дурным, без всякого страха что-нибудь преувеличить, поскольку все равно, как если бы она уже умерла, он женился вторым браком на знатной персоне и имел от нее двух детей. Он любил их тем более, что оба они были очень ладно скроены и очень привлекательны, а от настоящей жены у него вообще не было детей; итак, он вбил себе в голову, дабы сделать что-нибудь ради них, что было бы достаточно дружбы, какую он к ним питал, уступить свои Владения Королю на определенных условиях, в каких они и смогли бы найти свою долю. Все это было бы прекрасно, если бы это Герцогство принадлежало ему. Но так как он ничем там не владел, поначалу при Дворе посмотрели на его предложения, как на химеру, какой не позволено было заниматься дольше одного момента. Тем не менее, Герцог сослался на то, что в Лотарингии существовал Салический закон, точно так же, как он существовал и во Франции, и не стали тратить большого труда на углубленные изучения, правда это была или же нет, потому как это Герцогство устраивало Короля до такой степени, что он пожелал во что бы то ни стало им овладеть.

Шарль де Лорен, сын Принца Франсуа, к кому должны были перейти однажды эти Владения, потому как он был сыном сестры Герцогини, едва получил известия о том, что происходило, как постарался воспротивиться этому договору. Он поговорил об этом с Герцогом, кто все отрицал ему в лицо, но так как он узнал об этом из надежного источника, в каком не мог сомневаться, он обратился к Месье де Лиону, кто занимал должность Государственного Секретаря по Иностранным делам и кому в этом качестве было поручено приложить руку к этому договору, дабы он представлял интересы Его Величества. Королю, разумеется, хотелось, чтобы вместо протестов на это дело, он стал бы человеком, спокойно давшим на все согласие. Так как Герцогство де Лорен совершенно его устраивало, он охотно дал бы ему эквивалентное место во Франции, или достаточно денег, дабы купить другое Государство в Германии. Итак, постарались побудить его прислушаться к голосу разума, но он был не в настроении сделать то, чего от него желали; он покинул Королевство и переехал в Италию, предварительно составив протест по всей форме против всего, что его дядя мог бы предпринять в ущерб его правам.

/Отвергнутая Мадемуазель./ Это был шаг более ловкого человека, чем тот, что он сделал всего лишь немного времени назад. Так как Король не заключил еще с его дядей договора, о каком я говорил, он пожелал женить его на Мадемуазель, дабы суметь заручиться им при посредстве огромного достояния, какое тот получил бы во Франции, взяв ее в жены. Это была та самая Мадемуазель, кто распорядилась палить из пушек по Королю в битве Предместья Сент-Антуан, и кого сегодня называют Мадемуазель де Монпансье, потому как дочь Месье вынудила ее потерять свое имя. Она была очень красивой Принцессой в молодости, и портреты, написанные с нее в те времена, служат доказательством тому еще и сегодня. Но так как ей было около тридцати пяти лет, а в этом возрасте девицы довольно-таки увядают, комплимент, какой он хотел ей было сделать, так и застрял у него в горле. Итак, вместо того, чтобы устремить глаза на нее, он не сводил их с одной из ее сестер. Ни он не был создан для нее, ни она точно так же для него, поскольку, когда бы даже он на ней женился, Король не предполагал, что он будет более привязан к его интересам. Он знал, что узы крови достаточно слабы, когда дело касается Принцев. Он испытал это на собственном опыте, когда пожелал порвать с Испанией после своей женитьбы на Инфанте. Тогда-то он и пожелал заручиться чем-то более сильным, чем могло быть то, о чем я и говорю в настоящее время. Четырнадцать или пятнадцать миллионов самого лучшего достояния в мире, каким Мадемуазель обладала во Франции, казались ему надежным залогом верности того, кто на ней женится, тогда как ее сестра не имела ничего, кроме того, что она могла надеяться получить от ее щедрот, а из-за этого нечего слишком сильно рассчитывать на того, кто станет ее мужем. Едва Мадемуазель увидела, как ею пренебрегли ради ее младшей сестры, как она не захотела ничего больше и слышать о Лорене. Однако, дабы окончательно сделать его несчастным, Король выдал его любовницу замуж за Козимо Медичи, великого Герцога Тосканы, так что, не имея больше никакой надежды ни со стороны любви, ни со стороны фортуны, он отправился умолять Императора урезонить своего дядю, кто вознамерился в ущерб ему распорядиться наследством, законно ему принадлежащим.