Мемуары мессира д'Артаньяна

/Движения войск./ На протяжении всей Кампании Шамийи оставался в стране Льежа вместе со своей армией, то с одной стороны, то с другой, в соответствии с требованиями службы Короля. Итак, когда он заболел к концу Кампании, Герцог де Дюра занял его место и разбил тогда лагерь в окрестностях Тонгерена. Принц д'Оранж в согласии с Испанцами вознамерился зажать его между ними и самим собой, — так, маршируя то с одной стороны, то с другой, он делал вид, будто бы желает напасть на какой-нибудь замок из тех, где Его Величество расставил гарнизоны вокруг Маастрихта, как если бы его единственной задачей было помешать еще более тесному блокированию этого Места. Он даже атаковал один, дабы лучше уверить противника в этом. Но Герцог де Дюра был предупрежден из надежного места, что все это делалось с единственным намерением застать его врасплох; он приблизился к Мезе, дабы положить ее преградой между ними и им самим. Принц д'Оранж в то же время маршировал на соединение с Испанцами, дабы сразиться с ним, прежде чем он перейдет реку. Но, не сумев этого сделать, как бы он того ни желал, он перешел ее вслед за ним и пустился по дороге к Руру, куда, как он узнал, отступил Герцог. Испанцы соединились с ним в трех или четырех лье от Льежа, и, маршируя вместе к этой реке, они выяснили по пути, будто бы все, что мог бы сделать в настоящее время Герцог — это завершить наведение через нее двух мостов. Это заставило их поспешить в надежде нагнать его до того, как вся его армия уйдет за реку. Но с какой бы торопливостью они этого ни делали, они не смогли прибыть туда в то время, в какое намеревались, потому как стояла уже поздняя осень, и дороги были в скверном состоянии; им потребовалось, вопреки их замыслам, остановиться на берегу реки и приняться за наведение мостов, дабы получить возможность его преследовать.

Герцог имел предосторожность разрушить свои, после того, как прошел по ним, и даже сжег несколько судов, что находились в окрестностях, из страха, как бы ими не воспользовались против него. Это послужило причиной того, что враги потеряли много времени, прежде чем добиться цели их намерений. Однако Испанцы, имевшие авангард, перебравшись первыми, дождались, пока Голландцы сделают то же самое, перед тем, как пожелать преследовать Герцога. Это заставляло поверить, что Марсен был подкуплен, и действительно, с этого самого дня он сделался подозрителен, как Принцу д'Оранжу, так и всем из его партии.

/Неудача Принца д'Оранжа./ Принц, вот так упустив возможность удара, сделал вид, будто бы намеревается овладеть Тонгереном, что был насколько можно укреплен в течение Кампании. Монталь, кому Король отдал Наместничество над Шарлеруа, хотя тот и служил всю свою жизнь против него, получил приказ принять надлежащие меры; он бросился туда; но Принц, вместо подготовки к этой осаде, как тот этого и ожидал, внезапно развернулся против того самого Места, где он был Наместником, и осадил его. Двор был здорово изумлен, когда узнал, эту новость, а Монталь, весьма сконфуженный тем, что попался на такую уловку, и так как он, старый вояка, испытывал стыд, что его провел молодой Принц, кому не было еще и двадцати двух лет, решил вернуться в свой Город и скорее дать себя убить, чем изменить своему решению. Он был достаточно счастлив и преуспел в этом, так что положение вещей опять изменилось, а так как уже настало самое суровое время года, а именно, конец Декабря, Принц безо всяких колебаний снял осаду. Правда, особенно принудило его к этому то, что он узнал, будто бы Король покинул Сен-Жермен вместе со всем Двором, дабы явиться дать ему битву; даже все войска, находившиеся на границе Пикардии, уже собрались и сформировали Армейский Корпус — но Его Величество, узнав эту новость, приказал этим войскам разойтись по их гарнизонам, и сам возвратился обратно.