Мемуары наполеоновского гренадера

Пикар, взглянув на часы, убедился, что уже около четырёх. Надо было поторапливаться. Перед нами расстилалось обширное, покрытое льдом озеро: наш проводник знал его. Мы переправились через озеро без затруднений и, повернув налево, продолжали путь. Вдруг мы увидели впереди четверых, которые, заметив нас, тотчас остановились. Мы приготовились защищаться, но вскоре стало ясно, что незнакомцы боятся нас больше, чем мы их. Немного посовещавшись, они подошли к нам и поздоровались. То были евреи, знакомые нашего проводника. Они были из деревни, находившейся недалеко от большой дороги. Когда деревню заняли французские войска, евреям пришлось уйти, поскольку все их запасы закончились, а в деревне не осталось ни одного пригодного для жилья дома. Мы с удовольствием узнали, что находимся лишь в двух лье от французской армии, но нас уговаривали дальше сегодня не идти, чтобы не сбиться с пути. Нам посоветовали заночевать в первом же доме, до которого было уже совсем недалеко. Пожелав нам доброй ночи, евреи ушли. Мы продолжали путь, почти совсем стемнело, но тут, к счастью, мы достигли места ночёвки. Нашлось много соломы и дров. Тотчас же мы развели яркий огонь в глиняной печи, а так как для варки супа потребовалось бы слишком много времени, мы ограничились жареным мясом и ради безопасности решили караулить по очереди, по два часа, с заряженным ружьём.

Не могу точно сказать, сколько времени я спал, но меня разбудил храп лошади, испугавшейся воя осадивших избу волков. Пикар взял палку, привязал к концу его большую охапку соломы и несколько кусочков смолистого дерева, зажёг этот импровизированный факел, и кинулся на зверей, держа его в одной руке, а в другой саблю – и разогнал их всех. Он вернулся в избу, гордясь своей победой. Но едва он улёгся, как волки вернулись и с удвоенной яростью атаковали наш дом. Тогда, взяв большую пылающую головню, он кинул её на десяток шагов. А потом приказал еврею принести ещё дров для поддержания костра. После этого волки ушли, и мы уже не слышали их завываний.

Около четырёх утра Пикар разбудил меня, сделав мне приятный сюрприз. Не сказав мне ни слова, он сварил суп из муки и овсянки, и ещё поджарил лучший кусок конины. Мы съели все это с большим аппетитом. Пикар выделил долю и еврею, позаботились мы также и о нашей лошади. В избе нашлось несколько больших деревянных корыт, мы наполнили их снегом и растопили его. Чтобы очистить воду, мы положили в неё куски угля. Эту воду мы пили, готовили из неё суп, поили нашу лошадь, которая мучилась от жажды со вчерашнего дня. Поправив хорошенько нашу обувь, я взял уголёк и сделал на доске крупными буквами следующую надпись: «Двое гренадеров Гвардии Императора Наполеона, заблудившиеся в этом лесу, провели здесь ночь с 24-го на 25-е ноября 1812 года. Накануне их приютила в своём доме гостеприимная польская семья». И подписался.

Едва мы прошли шагов пятьдесят, как наша лошадь упёрлась, отказываясь идти дальше. Проводник сообщил нам, что видит нечто на дороге – это были двое волков. Пикар выстрелил. Звери разбежались, а мы продолжали идти. Через полчаса мы были уже в безопасности.

Первое, что мы обнаружили – это бивуак: там собралось человек двенадцать немецких солдат, входивших в состав нашей армии. Мы остановились возле костра, чтобы узнать новости. Они смотрели на нас, не отвечая, потом стали совещаться между собой. Выглядели они просто ужасно. Тут же лежало трое покойников. Так как наш проводник добросовестно выполнил свою задачу, мы отдали ему всё обещанное и, попросив его ещё раз поблагодарить от нашего имени гостеприимных поляков, распрощались с ним, пожелав ему счастливого пути. Еврей быстро зашагал и исчез.

Мы собрались выйти на большую дорогу, до которой было лишь минут десять ходьбы, но внезапно нас окружили пятеро немецких солдат, требуя, чтобы мы отдали им лошадь, а взамен обещали поделиться с нами её мясом. Двое уже схватили её за уздечку, тогда раздражённый Пикар на ломаном немецком ответил им, что если они не отпустят уздечку, то он раскроит им головы. Немцы его не послушались. Пикар повторил свои слова, ответа не было. Тогда он так врезал тем двоим, что держали уздечку, что они рухнули в снег. Он передал мне поводья и сказал: «Ну-ка подходите, если желаете получить!» Но, никто из солдат не сдвинулся с места. Пикар вытащил из котла три куска мяса и отдал им. Те немцы, что до сих пор просто лежали, тотчас вскочили, чтобы получить свою долю. Я видел – они умирают от голода и, в качестве извинения за грубое поведение, я отдал им ещё один кусок варёного мяса, весивший около трёх фунтов. Немцы жадно накинулись на мясо, а мы продолжали путь. Пройдя немного дальше, мы набрели на два почти угасших костра, около которых сидели несколько человек, и лежало столько же мертвецов. Двое заговорили с нами, один из солдат крикнул:

– Товарищи, вы собираетесь убить эту лошадь? Я прошу только немного крови!