Мемуары наших грузин. Нани, Буба, Софико

Конечно же, я счастливый человек. Была большая любовь…

А сколько я видела закатов! И ведь ни одного одинакового не было! Разве это не счастье? Надо только уметь ценить все это…

После того как разговор был закончен, вино выпито, варенье (действительно, очень вкусное) съедено, София Михайловна провела меня по театру, который несколько лет назад они с Котэ Махарадзе устроили на первом этаже своего дома.

Маленькая сцена, небольшой зрительный зал, уютное фойе, в котором на самом видном месте — фотография Котэ. Поговорить об ушедшем супруге я тогда так и не решился…

За несколько лет до ухода Махарадзе признался, что больше всего боится пережить Софико. Без нее он был беспомощен, и, говорили, что даже лампочку в доме вкручивала Чиаурели. Это была большая любовь. Настоящая.

В 2002 году в Тбилиси состоялся футбольный матч между Россией и Грузией, во время которого неожиданно погас свет. Матч был сорван. У Котэ Махарадзе случился инсульт. Он прожил после этого всего два месяца.

Самой Софико оставалось чуть больше пяти лет.

Она приходила на могилу Котэ в Дидубийском пантеоне. Махарадзе похоронили прямо у входа. И Софико попросила возвести стену, чтобы прохожие своим любопытством не мешали ей оставаться наедине с ее Котэ.

Сегодня эта стена охраняет и саму Софико…

Летом 2007 года Чиаурели исполнилось 70 лет. Специально для нее я написал пьесу «Ночи маркизы», подумав, что моноспектакль станет неплохим подарком к юбилею.

Но работы не получилось — София Михайловна уже была больна. Отправилась лечиться в Париж, но все было бесполезно.

В феврале 2008 года ее не стало…

Со старшим сыном Софико Николозом, или Никушей, как его называют в Грузии, Шенгелая мы знакомы давно. Причем наша первая встреча состоялась совсем не в Тбилиси, а в аэропорту Вены — Никуша с женой летели, кажется, на какой-то футбольный матч, а я — в Венецию читать лекции. Говорили о чем-то постороннем. Ну не расспрашивать же было о знаменитых родственниках прямо в зале регистрации.

Зато потом, когда я в Тбилиси снимал документальный фильм к семьдесят пятому дню рождения Софико, с ее старшим сыном, без участия которого представить себе ленту было невозможно, мы встретились, как добрые знакомые. Мало того, Никуша появился на пороге материнского дома, открыл двери и, позволив мне с оператором начать съемки, уехал. Чтобы не смущать своим присутствием.