Мемуары придворного карлика, гностика по убеждению

Следующий вечер застал меня в состоянии лихорадочного волнения, граничащего с истерией. Я все ходил по своей комнате, заламывал руки, зажигал, гасил и снова зажигал свечу. К счастью для меня, Лев в это время принимал торговца из Англии, специализирующегося на тонко эротических произведениях искусства, так что мне можно было свободно дать волю своим натянутым нервам в одиночестве. Было невыносимо знать, когда будет разыгран последний акт трагедии, но не знать где. В конце концов я решил, что мне нужно просто выбраться на улицу, и этот инстинктивный порыв привел меня к результату, к которому не смогли привести меня часы беготни по Риму, когда я доверялся слухам, ложным следам, сплетням и явным розыгрышам.

Это было рядом с таверной Марко Салетти. Почему я решил пойти именно в тот район, именно в тот час, я не знаю, но я так сделал. Вероятно, в моей усталой душе осталась какая-то оболочка от надежды, которая сама почти исчезла, или, может быть, действовали другие силы – фатум, судьба, дхарма, как говорят восточные дьяволопоклонники, какая-то невыразимая и непознаваемая Воля – и они вели мои куцые ножки в направлении, которое я едва сознавал, до тех пор, пока я вдруг не посмотрел и не увидел, как вывалилась из дверей и пошла качаясь огромная пьяная морда, и я понял, где нахожусь.

– Смотри, куда прешь! – крикнул я, отходя в сторону, чтобы пьяный не навалился на меня.

Он злобно покосился в мою сторону в зловонном полумраке.

– А, – сказал он, – это опять ты. Карлик.

– Я с тобой знаком?

– Может быть, да, а может быть, и нет. Но зато я тебя знаю, недомерок. Ты здесь уже был однажды, ты и твои пиздорожие друзья. Боже Всемогущий, никогда не видел столько уродства в одном месте. Такое надо запретить.

– Так ты их знаешь? – спросил я, чувствуя, как растет волнение, такое же неожиданное и непреодолимое, как и половое возбуждение.

– Раз увидишь, не забудешь. Божья матерь, да кто забудет такие морды?! Я неплохо знаю старину Нино, недомерок. Мы с ним обычно выпиваем по бутылочке или по две, каждый раз, когда он заходит. Но не могу сказать, что имею удовольствие знать ублюдка, что был с ними. Если ты их сейчас ищешь, то смотри, ты опоздал.

– Опоздал? Не понимаю…

– Твои друзья-гномы ушли где-то час назад.

– Что! – воскликнул я, едва не потеряв способность говорить. – Ты хочешь сказать, что они здесь были? Сегодня?

– Разве я это не сказал?

– И с ними был еще один незнакомый тебе человек?

– Точно. И вид у него был не особо радостный. И лица я его не разглядел из-за того, что он у них был замотан.

– Ради Бога, где они сейчас?

– А какое тебе дело, недомерок? Я сказал как можно спокойнее:

– Они в опасности, все они. В огромной опасности.

– Нино ничего не говорил ни о какой опасности. Не слышал, чтобы он об этом говорил.

– Тем не менее то, что я тебе говорю, – правда.

– Старина Нино в беде?

– Я должен узнать, куда они пошли!

Он потер ладони, улыбнулся, обнажив черные пеньки зубов, и хихикнул про себя.

– Тогда тебе повезло, низкожопый! – сказал он. – Старина Нино поругался с чудищем, у которого только полрожи, и они стали орать друг на друга, понятно? Ну и я услышал кое-что из того, что они говорили.

– Ну и? Ради Бога! – закричал я, едва сдерживая себя.

– Ну и старина Нино сказал что-то о Колизее.

– Что?!

– Ну да, о Колизее. Тот, что похож на череп, пытался его заткнуть, но ваш покорный слуга все же успел расслышать. У меня хороший слух, и не нужно быть мудрецом, чтобы понять, что они затевают то, что делать им не следует. Понимаешь, о чем я? Ха!

– Ты уверен в том, что он сказал «Колизей»?

– Так же, как и в том, что у меня сифилис.

– А… а тот, другой человек…

– Он у них был хорошенько связан, как гусь! Ему заткнули рот, чтобы не говорил. Кстати, кто он?

Я поколебался. Затем сказал:

– Так, один придурок. Неважное лицо.

– Но довольно важное для них. Да и для тебя, судя по твоим словам.

– И их никто не пытался остановить? Никто ими не заинтересовался?

– В этой сраной дыре? Сделайте милость! Почему же они сюда вообще пришли? Марко ничего не замечает. Господь Небесный. Можешь войти туда с трупом голой девки через плечо, и никто и глазом не моргнет!

Я вынул из пояса монету и сунул ее в его грязную руку.

– Благодарю, – сказал я.

– И смотри, я ни слова не говорил, понял?