Мемуары принцессы

Пошло три недели, в течение которых отец уделял Ранде все то же неустанное внимание, так что Али даже отпустил в моем присутствии шутку по поводу его сексуальной мощи. Я спросила его, а думает ли он о том, что чувствует Ранда, которой пришлось выйти замуж за человека много старше ее, за человека, которого она не знала и не любила. Выражение лица моего брата не оставляло никаких сомнений в том, что эта мысль никогда не приходила ему в голову. Узость его кругозора не давала ему возможности смотреть на вещи широко. Я подумала, что на примере Али ясно видно, что душа саудовского мужчины — это темное болото эгоизма, недоступное какому-либо состраданию.

Мы с Рандой по-разному смотрели на жизнь. Она считала, что надо принимать жизнь такой, как она есть, я же считала, что смиряться нельзя, что нужно пытаться сделать жизнь такой, какой ты себе ее представляешь. Ранда была болезненно застенчивой и робкой, тогда как я всегда чувствовала в себе жизненную силу, позволявшую мне противостоять суровой действительности.

Я заметила, что Ранда постоянно смотрит на стрелки часов и начинает нервничать задолго до того, как приходило время отцу вернуться домой на обед или ужин. Оказывается, он велел ей, чтобы она успевала поесть до его приезда, а затем принимала душ и готовилась к встрече с мужем.

Каждый день ровно в полдень Ранда приказывала подавать себе обед. Она быстро ела и уходила в свои комнаты. Отец приезжал в час, обедал и шел к своей новой жене. В пять часов вечера он снова уезжал в свой офис*.

* В Саудовской Аравии рабочий день разделен надвое: с девяти утра до часу дня, затем четырехчасовой перерыв, а потом работа продолжается с пяти до восьми вечера. (Прим. пер.)

Видя, как подавлена Ранда, я подумала о том, что не мешало бы процитировать отцу изречение из Корана, в котором говорилось, что каждый мусульманин должен делить свое время поровну между всеми своими женами. Отец же после женитьбы на Ранде полностью игнорировал остальных трёх своих жен. Впрочем, по здравом размышлении я решила не искушать судьбу и оставила эти мысли.

По вечерам все повторялось. Ранда приказывала подать себе ужин в восемь, ела и уходила в свои комнаты принимать раину и готовиться к встрече с мужем. Больше мы ее не видели до того момента, пока отец не уезжал утром в свой офис. Ей было приказано не выходить из спальни, пока он не уедет.

Наблюдая безрадостную, унылую жизнь Ранды, я не выдержала и решилась на рискованное мероприятие. У меня были две подруги, которые даже меня путали своей отчаянностью. Я подумала, что их пример может пробудить Ранду от спячки. Тогда я еще не понимала, какого джинна, выпустила на свободу, создав своеобразный девичий клуб, единственными членами которого были Ранда, мои подруги и я сама.

Мы назвали свой клуб «Бойкие языки», так как считали своей задачей путем обсуждений и разговоров набраться храбрости для вступления в борьбу против угнетенной роли женщины в пашем обществе. Мы поклялись делать следующие вещи:

Использовать любую возможность, чтобы высказаться о правах женщин.

Каждый член брал на себя обязательство привлекать в клуб ежемесячно нового члена.

Выступать против того, чтобы молодых девушек выдавали замуж за стариков.

Мы, молодые женщины Аравии, понимали, что мужчины нашей страны никогда не станут думать о проблемах представительниц нашего пола, не говоря уже об изменениях нашего статуса. Мы верили, что мужчины в Саудовской Аравии могут править только до тех пор, пока женщины молча соглашаются с существующим положением вещей. Мы решили, что долгом каждой женщины является в своем узком кругу распространять эти идеи. Никаких решительных действий мы не собирались предпринимать. Наши женщины настолько забиты веками рабства, что сначала необходимо пробудить их дух.

Две мои подруги, Надя и Вафа, не принадлежали к королевской семье, они были дочерьми богатых семей Эр-Рияда.

Отец Нади был владельцем крупной компании, занимающейся строительными подрядами. На него работали тысячи наемных рабочих из Шри-Ланки, Филиппин и Йемена. Он был почти так же богат, как члены королевской семьи, и без труда содержал трёх жен и четырнадцать детей. Наде исполнилось семнадцать, и она была средней из семи сестер. Она видела, как ее сестер выдали замуж, руководствуясь исключительно деловыми соображениями. Сестрам ее повезло, у всех брак оказался удачным, и они чувствовали себя вполне счастливыми со своими мужьями, оказавшимися неплохими людьми. Надя говорила, что такое везение не может длиться до бесконечности, и была уверена, что уж ей-то достанется старый, уродливый и жестокий муж.