Мемуары разведчика

В операции «Паноптикум», например, удалось парализовать широко задуманную акцию БНД по дезинформации, которая должна была сковать значительные силы советской разведки. Это дело освещалось в различных публикациях неполно и неверно. Поскольку я сам руководил указанной операцией, я могу достоверно рассказать, как все происходило в действительности.

Главной фигурой операции «Паноптикум» являлся Фридрих Панцингер, бывший в свое время руководителем особой комиссии в гестапо по делу «Красной капеллы». Деятельность этой интернационалистской группы сопротивления, выполнявшей и разведывательные задачи, подробно описана в послевоенной литературе, так что я могу считать, что она хорошо известна. Кстати, в эту группу входили и такие немецкие патриоты, как Харро Шульце-Бойзен из министерства гражданской авиации и Арвид Харнак из министерства экономики гитлеровского рейха. Оба были приговорены нацистским судом к смертной казни.

Панцингер в чине штандартенфюрера СС стал начальником управления уголовной полиции, после того как его бывший шеф Артур Небе, замешанный в организации покушения на Гитлера, попытался бежать, но неудачно. Его выследил Панцингер. В 1945 г. Панцингер попал в советский плен и был осужден как военный преступник. В 1955 г. его вместе с последними немецкими военнопленными депортировали в ФРГ. Перед этим с ним установила связь советская разведка, считая, что такой человек, как Панцингер, быстро найдет поддержку в ФРГ, а это уже представляло интерес. Панцингер принял сделанное ему предложение информировать о своей дальнейшей карьере в ФРГ.

Он быстро установил контакт с БНД. Мой коллега Райле (Ришке) получил задание использовать его связь с советской разведкой для ее дезинформации и дезориентации. Дело заключалось в следующем. Как полагали в БНД на основании собственного опыта, советские разведывательные органы в Восточном Берлине испытывали нехватку персонала и имели ограниченные возможности для работы. Поскольку советские разведчики наверняка считали Панцингера ненадежным в связи с его прошлым, то следовало ожидать, что они будут за ним наблюдать и в ФРГ. Если же к Панцингеру подвести уже расшифрованного сотрудника БНД, известного в качестве руководителя агентурной группы, то, возможно, и за ним будет установлено наблюдение в целях выявления его связей и агентуры. Тем самым будут скованы значительные силы советской разведки. А если еще поместить этого сотрудника в какое-нибудь учреждение с большим числом посетителей или приказать ему часто появляться, скажем, в кафе и завязывать там разговоры с людьми, случайно оказавшимися с ним за одним столом, то и за ними будет установлено наблюдение. Пока выяснится, что эти люди никакого разведывательного интереса не представляют, утечет много воды, а БНД в своей работе сможет рассчитывать на меньшую активность советской разведки.

Далее намечалось организовать вербовку этого сотрудника (его псевдоним — Буркхарт) советской секретной службой, ведь она не откажется завербовать штатного работника БНД. Тогда БНД получала возможность проведения настоящей комбинации с контршпионажем, которую в случае необходимости в любой момент можно было прекратить. Но до этого БНД, несомненно, уже кое-что узнала бы о советской разведке, ее сотрудниках: номера их телефонов и автомашин, места встреч, методы работы, направленность заданий и т. п. Если говорить образно, то все это похоже на ситуацию, когда сторожевому псу бросают кость, чтобы отвлечь его, а в это время без помех занимаются своими делами.

Для этой операции Ришке создал даже ложную сеть из нескольких фиктивных фирм. По названию одной из них — «Бетон АГ»— и всю операцию назвали «бетонная сеть». В этих фирмах должен был регулярно появляться сотрудник БНД Буркхарт, а заходя туда с Панцингером, как бы случайно давать ему возможность знакомиться с лежавшими на столах документами, чтобы он в своей информации советской разведке мог убедительно передавать содержание этих документов и тем самым подводить основу под возможность вербовки Буркхарта.

Поскольку Панцингер еще при установлении контакта с БНД все выложил о заданиях советской разведки, то его отнесли к тому типу агента-двойника, которому можно позволить собирать информацию, по его мнению интересующую советскую секретную службу, например о настроениях в союзах вернувшихся домой военнопленных, об институтах, занимавшихся изучением стран Восточной Европы, и т. п. Эту информацию он мог передавать на своих встречах в Восточном Берлине. Когда мой коллега Райле, восстановив свои старые связи военных времен, смог задействовать их в Северной Африке, его освободили от всякой другой работы, а руководство созданной им ложной сетью поручили мне. Таким образом, мне приходилось вводить в заблуждение и дезинформировать инстанцию, которая руководила мной по другой линии, и ограничивать ее работоспособность на благо БНД.