Мемуары рядового инквизитора. Господин королевский некромант

- Можно просто позвать… И не надо думать, что ваше задание простое, - подмигнул я. – Храм перестраивался дважды. И каждый раз чуть-чуть увеличивался в размерах. Так что у его стен наверняка находятся самые старые захоронения… не заметные снаружи. Такие забытые покойники иногда действительно могут… проявлять активность. И наша задача – вовремя выявить ее и принять меры по нейтрализации этих могил. Это – одна из задач некроманта. Вам понятно? Тогда приступайте.

- Хм, - принц сделал шаг назад, оглянулся на остальных студентов, многие из которых уже скрылись среди деревьев и склепов. – Но… как я их замечу?

- Ваша свеча, - кивнул я. – Огонек изменит цвет.

Принц уставился на восковую палочку у себя в руке. Пламя горело ровным бледно-желтым светом.

- Отмечайте {все} изменения. И сразу зовите меня. Я приду, и мы сразу разберемся. Приступайте!

Его высочество пожал плечами, потоптался на месте, следя, не изменит ли пламя цвет, а потом тихо побрел прочь, глядя больше на огонек, чем себе под ноги.

Мы со «смертником» остались на ступенях собора, озираясь по сторонам. По опыту я знал, что определение уровня эктоплазмы на старом кладбище – самое простое, легкое и нудное занятие. Собственно, с этого и начинается настоящая практика для будущих некромантов. Место тут тихое, сонное, уровень эктоплазмы традиционно низок, а если всплески и есть, то чаще всего это след от сдохшей кошки или растерзанного ястребом голубя. Пожалуй, сегодня повезет только тому парню, которому по жребию выпал сектор с недавним захоронением – вот там уровень эктоплазмы еще высок, ведь тело похоронено меньше месяца назад. Большинство через час-полтора вернутся к ступенькам храма с пустыми руками.

Монашек рядом со мной переступил с ноги на ногу и выразительно кашлянул.

- Что такое?

- А… а почему вы сказали этому молодому человеку, что храм перестраивался?

- А что, разве нет?

- Перестраивался, но… он не менял очертаний!

- И что с того? Он-то этого не знает!

- Аа-а-а, - юный «смертник» заулыбался, - вы просто хотели сплавить его подальше?

- Да. У парня нет практически никаких способностей к магии, но он сам и его матушка считают иначе. А его мать… она занимает очень высокое положение, - я решил не заострять внимания на том, кем он является на самом деле. - Вот и приходится… выкручиваться.

- Мне показалось, - монашек смущенно потупился, - что вы назвали его… {высочеством? }

Я мысленно выругался и восхитился одновременно. А у парнишки острый слух!

- Да. А что?

- Но, - лицо моего собеседника вытянулось, - значит, это правда!

- Что?

- Что ему грозит опасность?

- С чего вы взяли, брат?

«Смертник» слегка занервничал, отводя глаза. Так-так, очень интересно.

- Ни с чего… просто, - пробормотал он и тихо вскрикнул, когда я схватил его за запястье:

- Признавайтесь, брат!

- Что вы себе позволяете? Как вы можете? – он стал вырываться. – Отпустите меня! Я… я буду жаловаться!

- Кто сказал, что принцу грозит опасность? – наступал я.

- Никто!

- Так не бывает. Имя, брат, имя! – свободной рукой я полез за пояс, где был припрятан небольшой стилет с тонким острым лезвием. Не люблю носить с собой пыточные инструменты, я, как-никак, не следователь-дознаватель и допрашивать еретиков не входит в мои обязанности, но он мне положен по статусу, так что…

Лезвие выскочило с тихим щелчком, но применить его по назначению не пришлось. Из-за угла храма, куда ушел принц, пахнуло холодом, и почти сразу послышался отчаянный крик.

- Бес!

Отпихнув «смертника», рванул в ту сторону. Немного задержался на ступеньках, сбегая с высокого крыльца и на ходу выдергивая из-за ворота гильдейский знак. Охранные чары, встроенные в амулет, должны были мне помочь, и точно – не успел завернуть за угол, как меня обдало холодом, да так, что горло перехватило. Одновременно ощутил слабую вибрацию. Потусторонний мир? Ого!

- Назад! – послышался чей-то голос, но я уже выскочил из-за угла.

Принц Богумир, упав на задницу, бестолково сучил конечностями, пытаясь отползти от призрачной фигуры, которая нависала над ним. От нее веяло могильным холодом, который сковывал члены принца, не давая ему сдвинуться с места. Судя по размытому силуэту, это был призрак, чьи останки давно уже истлели в земле, и опознанию не поддавались. Он и сам не мог бы с уверенностью сказать, кем он был при жизни – мужчиной или женщиной – как его звали, когда и как умер. Все, что оставалось призраку – это ненависть к живым.

И он был тут не один. Справа и слева тьма светлела, клубилась, слагаясь в еще два силуэта, подобных первому. А за ближайшими кустами слышалось характерное шуршание и потрескивание. Такие звуки издает осыпающаяся с надгробия земля.

Разупокоивание? Но… это невозможно. Кладбище слишком старое, тут просто некому восставать из могил!

Некому? Как бы не так! А это видели?