Мемуары ротного придурка

Этот "Боевой листок" не только в нашей роте, но и во всем полку пользовался необычайной популярностью. Его даже перепечатала дивизионная многотиражка. Конечно, в первую очередь была отмечена работа нашей политчасти, но и меня не обошли - представили к медали "За боевые заслуги".

Казалось бы, такая удача открывала путь к дальнейшей карьере. Окрыленный успехом, я думал над следующим "Боевым листком", где решил пройтись "шершавым языком" по трипперу. Но, как это у меня всегда бывало, за успехом последовал срыв. Читатель, вероятно, помнит, как печально окончился мой первый опыт в области политической сатиры на Переведеновке. И снова подвел товарищ Сталин. Где-то в высоких политинстанциях (чуть ли не в Главном политуправлении), куда занесло мой "Боевой листок", в нем обнаружили грубую идеологическую ошибку, пропущенную нижестоящими политорганами. Их внимание было обращено главным образом на солдатский член в зубах у бледной спирохеты, а тот факт, что в заголовке рядом с этой непристойностью присутствует изображение товарища Сталина, от их внимания ускользнул. В итоге у нас в дивизии полетели два редактора со своих постов за политическую близорукость: редактор дивизионной многотиражки "За Родину, за Сталина!" и редактор ротного "Боевого листка", то есть я. На мою должность назначили Нюрочку, которая рисовать совсем не умела, но зато сочиняла стихи. Первое ее произведение начиналось так: "Моральный облик повышай, спирохету убивай".

Между тем мой удар по бледной спирохете почему-то привел к противоположному результату - саперная рота стала нести от нее все большие потери. Как от нее, так и от "канарейки". И счет им открыл не кто иной, как "сын полка" Жорка! Мильт, разоблачив и предварительно выпоров ремнем, свез его в медсанбат, откуда тот вернулся лишь месяца через два. Но, видимо, ни Мильтов ремень, ни скипидарная инъекция ему впрок не шли. В следующий раз он ухитрился подхватить где-то бледную спирохету и выбыл с ней в госпиталь.

Следом за Жоркой два лучших сержанта поймали по "канарейке", затем в венерический госпиталь выбыли наш помкомвзвода и ездовой из хозячейки, за ним ординарец инженера, за ординарцем - самый опытный минер... Семнадцать процентов личного состава потеряли саперы на третьем фронте.

А как обстояло дело в стрелковой роте? В последние месяцы войны, когда я там находился, обстановка на третьем фронте резко изменилась, так же, как это произошло с Румынией и Болгарией, повернувшими оружие против фашизма. Из союзника врага третий фронт превратился в ударную силу, обеспечившую нашу победу.

К этому времени в стрелковых частях с личным составом создалось тяжелое положение. Иной раз вместо пехоты фронт приходилось держать артиллерии: если бы противник был в состоянии нанести нам контрудар, это могло бы привести к катастрофическим последствиям. И тут ввели в действие колоссальные резервы третьего фронта, находившиеся на излечении в "наркомздраве". Венбольные были брошены в бой, что сыграло свою роль в разгроме фашистского врага.

Например, наш стрелковый батальон последнее время пополнялся в значительной степени именно за их счет. Вначале были сложности - здоровые солдаты не хотели находиться вместе с сифилитиками и больными гонореей, опасаясь заразы. Проводились политбеседы, в которых разъяснялось, что враг специально раздувает панику и сеет страх перед венерическими болезнями, чтобы подорвать боеспособность советских войск. Советская медицина с успехом их излечивает, и ничего страшного нет. А от больных заразиться нельзя - зараза, мол, не передается через котелок, а лишь через бабу. Но большинство здоровых солдат было заражено предрассудками на этот счет, и, чтобы поднять моральный дух войск, командование произвело переформирование, отделив здоровых от больных. Во второй роте, где я был писарем, оказались одни сифилитики, которых пообещали после победы вернуть на дальнейшее излечение. Несмотря на это, они были очень недовольны.

- Мы товарищу Сталину напишем, чтобы он знал, как с нами поступают! - возмущались сифилитики. - Больных не имеют право посылать на передовую, нет такого закона! Пусть сперва вылечат!

У них был старший - танкист Барзунов, который писал жалобы и в политчасть ходил, пытался что-то доказать.

- Почему здоровый может погибать за Родину и товарища Сталина, а сифилисный - нет? - спрашивал его начальник штаба батальона лейтенант Степанов, носивший всегда пистолет за поясом.

Однажды Барзунов отказался подчиниться приказу лейтенанта, и тот застрелил его на глазах у всей роты.

Но в общем наши сифилитики воевали не хуже других. Бойцы третьего фронта наверняка сражались и в войсках, штурмовавших рейхстаг и водрузивших над ним знамя победы.

НА ПОСТУ КОМЕНДАНТА ГОРОДА...