Мемуары (СИ)

Но, шли годы, постепенно директор завода продал квартиру в нашем доме, отправил сына учиться в зарубежный ВУЗ, и сказал: «Ну, я вас ещё поморожу!». И началось… Однажды, наш дом целое лето находился без горячей воды. Кстати, это произошло уже в то время, когда по всему городу воду отключать перестали. Я, конечно, не специалист по материаловедению, но даже мне известно, что трубы клали ещё в то время, когда не был известен эффект хроностаза. Это эффект хорош тем, что при помещении в трубу устройства хроностаза, при отключении воды, на трубу не действует процесс окисления. Ну, а так как тогда ничего такого не было, все трубы попросту начали гнить. Ещё через год у нас отключилось отопление (по вышеприведённой причине). Так как у кочегара на заводе обнаружилась сильнейшая утечка теплоносителя, он доложил директору, а тот, вместо того, чтобы заняться этим делом, взял и приказал отключить отопление. И это при –25 градусов!

В то время я как раз вернулся на Землю. Мы провели полмесяца в патрулировании, находя и обезвреживая патрули Империи. Так как в то время некоторые новенькие члены экипажа моего крейсера учились на пилотских курсах, мы с Валеркой были временно переведены во Второе соединение Ударного флота Галактического Центра. Работёнка там была не пыльной. Собственно, если бы я к тому времени не стал капитаном крейсера, я бы с удовольствием остался бы на истребителях. Это — самая прекрасная из всех боевых машин, разработанных человечеством. Скорость, манёвренность, броня и вооружение — вот главные качества истребителя. Да, броня у него послабее, чем у крейсера, но, зато скорость и манёвренность таковы, что целиться по истребителю ещё получалось, а попадать — уже нет.

В общем, возвращаемся мы с Валеркой на Землю. Зима. Погода стоит ясная, солнечная, но мороз такой, что, подняв лицевой щиток шлема, я чуть не отморозил себе нос. Я переоделся в раздевалке, и, завязав уши на шапке и подняв воротник пилотской кожаной куртки, отправился домой. Меня, правда, подвезли на служебной машине прямо до дома, но, всё равно пока я добежал до подъезда, я чуть не замёрз. Я очень сильно мечтал оказаться в тепле родного дома, принять горячий душ — у нас на авианосце в последнее время вышла из строя система рециркуляции воды, так что мыться пришлось под ионным душем, у которого нет такого эффекта, как у простого.

И вот, поднимаюсь я по лестнице, совершенно не ощущая привычного тепла, которое я чувствовал всегда, когда входил зимой в наш подъезд. Я, правда, на тот момент ничего не заподозрил, и спокойно открыл своим ключом дверь квартиры. Собственно, после уличных –25 градусов 15 градусов тепла в квартире показались мне, чуть ли не раскалённой топкой, но, потом, когда я, наконец, снял с себя куртку, брюки и пилотский свитер, я начал безумно мёрзнуть. Притронулся к батарее, а она — ледяная. Воды тоже не было. Я подошёл к отцу, который, одевшись в зимний спортивный костюм с электроподогревом, сидел и читал газету на кухне при включённом газе.

– Привет, пап, — сказал я. — В чём дело?

– Да вот, чурка, когда узнал, что ты работаешь против Империи, которую он поддерживает, решил отомстить всему дому. Он сказал, что пока нас не выгонят из этого дома, тепла и воды не будет. Мы уже куда только не писали, но на частника управы не найдёшь… А я не могу никуда уехать из этого дома, ведь ту квартиру уже передали новым хозяевам.

– Так, — сказал я. — Управу можно найти на кого угодно. А, если этот козёл хочет проблем, он их получит.

Это только сказать так просто. На самом деле всё было гораздо сложнее. Так как тогда у нас ещё не было нашего харизматического шефа, сэра Скайуокера, никто не хотел браться за это дело. А, меж тем, в квартире продолжало холодать… В один из таких замороженных дней я не выдержал. Конечно, я мог бы перейти жить на крейсер, или пойти на время к Валерке, да и вообще, было не так уж и мало неплохих людей, которые могли бы приютить меня на ближайшее время. Но бросить моего отца я не мог. Не мог потому, что, даже, несмотря на случавшиеся между нами разногласия, именно по моей вине он попал в такую ситуацию, а, значит, именно я должен был его выручать. И я взялся за дело…

Собственно, многое из необходимого мне оборудования находилось на крейсере, и, как бы мне не было неприятно покидать относительно тёплую квартиру, но выхода иного у меня не было. Так как своей машины в то время у меня ещё не было, до космодрома мне пришлось добираться своим ходом, и поэтому я довольно сильно замёрз. Конечно, от вокзала или рынка можно было доехать на автобусе, но, что такое слабенькая печка автобуса против такого мороза? Короче говоря, когда я добрался до космодрома и выпил на борту своего крейсера бокал обжигающего кофе, я сказал:

– Ну, чурка, теперь ты сам подписал себе смертный приговор. И молись, чтобы мне не пришлось так же добираться до дома. Тогда ты будешь умирать медленно и мучительно…