Мемуары (СИ)

Одновременно с этим, берсеркер открыл ответный огонь из всех своих турболазерных башен дальнего радиуса действия. Впрочем, этот огонь был совершенно безрезультатным, так как на «Катапультах» стояло по 32 термоядерных реактора. Энергии у наших линкоров было «хоть залейся». Пробить их шиты было практически невозможно. В течение трёх минут непрерывного огневого контакта оба корабля выпустили друг по другу очень много импульсов и снарядов, но так и не смогли хоть сколько-нибудь серьёзно повредить друг друга. Берсеркер в ходе этого огневого контакта понял, что маневрирование и сбивание снарядов поможет ему мало. Он принял решение уходить, предварительно предупредив третий корабль… между ним и третьим кораблём состоялся обмен информацией. В субъективном времени линкоров он длился очень долго. В реальном времени – доли секунды. По истечении этого времени берсеркер начал разгон, держа курс на выход из Солнечной. С точки зрения экипажа «Варяга», берсеркер представлял собой в этот момент отличную цель – он шёл строго по прямой и не мог больше маневрировать. Нет ничего удивительного в том, что в корму берсеркера было выпушено с небольшими перерывами двадцать снарядов. Вот только, с точки зрения берсеркера, снаряды, летящие в него с кормового ракурса, представляли собой наименьшую угрозу. Все его зенитные батареи были развёрнуты назад, и все они извергали пламя, создавая совершенно непроницаемую ни для чего стену сплошного турболазерного огня.

…Тем временем, я ловя последние глотки воздуха, смотрел на экран. С экрана на меня смотрел берсеркер. Кажется, он мне подмигивал… Судя по показаниям приборов, кислорода при самом экономном использовании оставалось ещё минут на 30 плюс «последнее желание» – так наши остряки окрестили регенерационный патрон, при подрыве которого в течение пяти минут выделялся чистый кислород. Патрон нельзя было использовать до тех пор, пока можно было дышать – надо было тянуть до последнего…

Внезапно, моё внимание привлекло движение на экране. Я присмотрелся. Сверкая выхлопами своих ионных двигателей, берсеркер начал движение. Вскоре, разогнавшись до высокой скорости, он пронёсся над нашей капсулой. Он прошёл так близко, что я смог рассмотреть его бронированное брюхо. Оно имело такой же серо-голубой цвет, как и весь остальной корабль. Створ лётной палубы, в который спокойно могла бы войти «Синяя молния», сейчас был закрыт дополнительными бронещитами. Башни, отвечающие за оборону брюха, смотрели вперёд, по-походному. Ещё несколько башенок с турболазерами находились в режиме постоянной готовности – они поворачивались в разные стороны, выискивая, что бы такое уничтожить, желательно, угрожающее кораблю.

Вскоре, берсеркер исчез с экрана. Он был ещё виден на сенсорах кормового обзора, но расстояние быстро увеличивалось. Больше врагов поблизости не было… И тут… доплеровский радар показал приближение чего-то огромного. Это «что-то» довольно-таки быстро приближалось, и вскоре я увидел ещё один линкор. Он был огромен – в четыре раза больше берсеркера. Эта боевая машина тоже имела форму клина, но её длина составляла не много не мало, аж 32 километра, а из острия клина угрожающе торчали две направляющие, сверкающие в лучах Солнца.

На моих глазах, с направляющих сорвались две голубоватые молнии и мгновенно унеслись вслед разгонявшемуся берсеркеру. Потом «Катапульта» выстрелил ещё несколько раз. Я не был уверен в том, что снаряды нашли свою цель – расстояние было слишком велико.

А потом я понял, что линкор пришёл не один. Просто на фоне этого 32-километрового монстра заметить небольшую «летающую тарелку» было довольно-таки проблематично. Я узнал силуэт этого крейсера, я узнал стиль полёта того, кто сейчас сидел за его штурвалом. Я узнал этот корабль. Это была моя красавица «Синяя молния», которую вела сейчас другая моя красавица – девушка, которую я очень сильно любил. Изабелла де Круа. Словно очнувшись, я хлопнул рукой по аварийному пульту, включая аварийную сигнализацию. Капсула мгновенно расцветилась сигналами, словно новогодняя ёлка. Теперь нас было сложно не заметить…

И нас заметили. Крейсер пошёл к нам на предельной скорости. Через несколько минут на внешней броне капсулы щёлкнули захваты, и нас подняли на борт крейсера. Люк был отдраен, и в капсулу хлынул поток свежего воздуха. В открывшемся люке, в сопровождении двух медицинских дроидов, стояла Изабелла де Круа с полевой аптечкой… Вот только, сжать её в своих объятиях я уже был не в силах… То ли на меня так подействовал свежий воздух, то ли то, что самое плохое было уже позади, но я умудрился потерять сознание…