Мемуары (СИ)

- Тогда, я думаю, самое время вспомнить о договоре. Как ты думаешь?

- Да, неплохо… О договоре?! Прямо сейчас?

- А что такого? Ты разве этого не хотел?

- Да нет, просто всё так внезапно… Разумеется, я ждал этого дня так же сильно, как и ты…

- Разговаривая, Изабелла де Круа села рядом со мной, и её рука взяла мою руку для того, чтобы положить её к себе на плечо. Потом я обнял девушку, и наши губы соединились в долгом и страстном поцелуе. Я целовался первый раз в жизни, и мне это нравилось.

- Капитан, колись, на ком практиковался? – смеясь, спросила меня Изабелла де Круа.

- Ни на ком, – ответил я и густо покраснел.

- Да ладно, я пошутила… Ты просто классно целуешься.

Сказать, что после таких слов я покраснел – значит не сказать ничего. Всё-таки, раньше меня как-то за другое хвалили… В процессе второго поцелуя рука моя каким-то таинственным образом перекочевала на талию Изабеллы де Круа, а оттуда – ещё ниже. Но, почему-то девушка не проявила никакой негативной реакции. Наоборот, вскоре я ощутил, как она расстёгивает «молнию» на моих брюках. Когда я ощутил прикосновение её нежных пальцев к своему естеству, я мысленно поёжился от новых и непривычных ощущений. Да, это было приятно. Очень приятно, если быть до конца откровенным…Моим ответом на такие действия со стороны Изабеллы де Круа стало то, что я решительно проник рукой под подол её платья. Судя по ощущениям моих пальцев, на ней действительно были шёлковые чулки – я вскоре провёл кончиками пальцев по резинкам и поясу. А потом… потом я прикоснулся к её трусикам. Оказалось, что они из какой-то ткани, шелковистой на ощупь. Возможно, они тоже были шёлковые.

- Ну же, капитан, смелее, – немного насмешливым тоном сказала Изабелла де Круа, глядя мне в глаза. – Такое ощущение, как будто ты ещё ни к одной девушке не прикасался…

- Вообще-то, так и есть, – хриплым от невероятного возбуждения голосом произнёс я, кончиками пальцев начиная поглаживать прямо сквозь ткань трусиков раздвоенный бугорок её клитора.

- Правильно, любимый, – голос Изабеллы де Круа стал более низким от возбуждения, а дыхание стало более глубоким. При этом девушка старательно работала рукой, что не могло не усиливать моё возбуждение.

Я начал действовать гораздо смелее, продолжая ласкать девушку. Теперь я уже поглаживал её не через ткань, а напрямую, проникнув рукой непосредственно под бельё. Нам обоим было хорошо настолько, насколько это вообще возможно. Изабелла де Круа одобрительно простонала, когда я окончательно, действуя обеими руками, стащил с неё трусики. Потом девушка выпустила моё естество и легла поперёк дивана, опустив ноги на пол и широко расставив их. Я, подчиняясь какому-то инстинкту, встал на пол коленями и буквально припал губами к её клитору. Девушка, поглаживая меня по волосам, приговаривала:

- О, да! Молодец, мой любимый!

Отвечать что-то на это мне было весьма затруднительно, так как мой язык был занят терпким и довольно-таки приятным вкусом её соков. Я мог только постанывать в знак того, что благодарность принята. Я долго продолжал работать языком, в конце концов доведя Изабеллу де Круа до наслаждения. После того, как я ощутил готовность девушки, я встал на колени и с некоторым трудом проник в неё. Девушка вскрикнула, но не от боли, а от наслаждения. Я начал двигаться, повинуясь заложенным в меня инстинктам…

Наш первый с Изабеллой де Круа половой акт продолжался очень долго. За это время мы с ней успели не один раз довести друг друга до вершины наслаждения и, несмотря на то, что многие из моих знакомых говорили мне, что полностью удовлетворить женщину практически невозможно, мне, кажется, это удалось. Во всяком случае, когда я был готов извергнуть своё семя, я отчётливо ощущал то, что моя любимая находится на пике наслаждения.

Потом мы просто лежали вместе в её постели, оба уставшие просто до полного бессилия и счастливые оттого, что теперь мы будем вместе всегда, что мы связаны узами, более крепкими, чем семейные – мы любили друг друга, любили по-настоящему…

…После того, как нами было доказано, что Дарт Вейдер теперь является Анакином Скайуокером, он добровольно рассказал нашей контрразведке всё, что ему было известно о ближайших планах Императора и дислокации имперского флота. А потом произошло одно интересное событие: адмирал Сидорчук получил плановое повышение и оформил свой перевод в Генштаб, мотивируя это тем, что ему очень сложно работать с Джедаями – он их просто не понимает. На вопрос, кого он оставит своим преемником, Сидорчук ответил, что «с этими Джедаями должен работать только Джедай, которого они будут уважать». Так уж вышло, что в то время, когда Сидорчук выходил из кабинета начальника сектора, он столкнулся в дверях с сэром Скайуокером, который как раз шёл к нему на приём. Сидорчук посмотрел на Анакина и спросил его:

- Простите, Вы ведь – Джедай?

- А что – это так бросается в глаза? – сказать, что Анакин был очень удивлён – значит, не сказать ничего. – Да, я Джедай…

- Вот и хорошо, – загадочно произнёс Сидорчук, разворачиваясь назад, к кабинету начальника сектора.