Мемуары (СИ)

Собственно, за эти пару дней мы практически полностью извелись от нетерпения, ведь говорят, что ожидание смерти хуже самой смерти, а погибнуть мы могли, только так, ведь успех нашей миссии зависел не в последнюю очередь и от везения — мы должны были стрелять этими ракетами с ядерными боеголовками практически в упор — головки самонаведения умельцы из Галактического Центра переделать не успели, и они до сих пор были предназначены для зенитной стрельбы, что, конечно, же, для космического боя годилось мало. Короче, ситуация вышла — или пан или пропал, так как у нас было от силы по одному выстрелу на каждый корабль противника — снова прицелиться мы уже не успеем. Кроме того, мы могли попасть под собственный взрыв — это всё-таки ядерное оружие, а с ним лучше не шутить. Конечно, от космической радиации кабина катера защищала надёжно, но от взрыва ведь есть не только радиация. Например, та же ударная волна может просто разбить катер, как будто это — жестянка из-под содовой. А, если кто-то скажет, что в космосе никакой ударной волны быть не может, так как, типа, там нет воздуха, то покажите этого человека мне — я из него душу вытрясу. Газы от взрыва в космосе расширяются, чуть ли не сильнее, чем в атмосфере моей родной планеты.

И, вот, наконец, на третьи сутки, с опозданием на 18 часов, на сенсорах нашего УДК появились несколько отметок. Среди них особенно выделялись отметки нескольких мониторов. Монитор — это ударный броненосец небольшого радиуса действия, отличающийся невероятной живучестью. Вот тут-то в моей голове и родился тот самый план, который впоследствии назовут «атакой Аряева». На сенсорах было хорошо видно, что мониторы идут, вытянувшись вдоль всего конвоя. Их было три. Конечно, это много, но мой план должен был сработать.

– Так, ребята, всем пристегнуть ремни, — сказал я. — Сейчас будем изображать из себя камикадзе.

Ион удивился, но Валерка, знавший меня, как облупленного, успокоил его жестом руки. Я, пристегнувшись к своему креслу, подал на двигатели максимум энергии.

– Ион, займи их какими-нибудь переговорами по связи, — сказал я. — У нас будет только один шанс на то, что всё пройдёт хорошо, так что, держитесь.

И я, проверив все органы управления огнём, так как стрелять я собирался собственноручно, понёсся на конвой.

– Внимание! — сказал Ион. — Я — 00646! Нам на хвост село несколько патрульных крейсеров Космической полиции. Мы просим помощи!

– Повторите, кто Вы? — пришёл ответ по связи. «Так они ещё и тугодумы», — подумал я. — «Это хорошо».

Пока имперцы неуверенно разбирались с Ионом, я вышел на подходящую траекторию стрельбы. Мы неслись на максимальной скорости, так что на перенацеливание пусковой установки у меня было всего несколько долей секунды. Наконец, первый монитор противника оказался в моём прицеле. Запищал зуммер, показывающий, что цель захвачена. Я большим пальцем правой руки нажал гашетку, выпуская ракету. Сразу же после этого автомат захватил следующий монитор. Я выпустил следующую ракету. И так ещё раз. После этого, я резко рванул ручку управления на себя, чтобы выйти из зоны поражения. Пока опешившие имперцы пытались отразить внезапную ракетную атаку, или хотя бы уйти из-под удара, но было уже поздно. Три «Посланца смерти» — так назывались ракеты, точно нашли свои отчаянно маневрирующие цели. В черноте космоса как будто вспыхнули три маленьких ослепительных солнца. Разумеется, взрывы были бесшумными, но, я всё равно, как слышал страшный грохот, какой бывает при атомном взрыве. Потом нас достала вспышка излучения, которая на время перегрузила защитные экраны катера, но, по сравнению с тем, что стало с мониторами, это было не страшно. На сенсорах больше не было трёх мониторов. Равно, как и двух транспортов. Я подошёл к остальным на расстояние прямой связи, и сказал в микрофон:

– Сопротивление бесполезно! Сдавайтесь, и тогда вам сохранят жизнь!

– Что это было? — пришёл ответ по связи. — Чем Вы их уничтожили?

– Термоядерными боеголовками. И у нас есть ещё! И мы используем их, если Вы нас к этому вынудите!

Крыть это имперцам было нечем, и они сдались. Мы отконвоировали транспорты на нашу секретную базу, где и находилось хранилище для подобных перехваченных грузов.

Корускант. Ныне — Центр Империи.

В кресле перед компьютерным терминалом сидел глубокий старик. Он называл себя Великим Императором всего космоса, правда, с ним не все соглашались, так как Империя его была построена на крови и зле. Именно ему принадлежала вышеописанная идея превратить всех жителей планет, не покорившихся Империи, в наркозависимых рабов. В тот день у Императора было секретное совещание. Как потом мне удалось установить с помощью рассекреченных архивов Империи, разговор шёл о перехваченном конвое с наркотиком. Император сказал:

– Ну, как обстоит дело с моим планом всеобщей наркотизации восставших планет?

– Не очень, мой Император, — сказал генерал Пиксель, отвечавший за эту операцию. — Каким-то образом Космической полиции удалось узнать об этом плане. Два наших конвоя были перехвачены, а остальные уничтожены