Мемуары сталкера

— Х-хакер, — учёный умирал, из его рта шла кровь, и он давился ею, но продолжал говорить. — А у меня есть дочь, — старик с трудом растянул губы в печальной улыбке. — Всю жизнь у меня была мечта снова у- увидеться с ней, но кажется этому не суждено сбыться, — в слабеющем, умирающем голосе читались нотки необъяснимого счастья, грусти и обиды одновременно. Учёный снова закашлялся. — Они могут быть слабы, как наше тело, и эфемерны, как наши души… не мечты помогли мне дожить до твоего прихода, Хакер. У меня появилась цель. Помните, как вы быстро по неп-понятной лично мне причине перестали злиться на меня, а ведь хотели и у-убить. Да? Так я т-тоже изменил своё мнение… Я уже почти выполнил своё поручение, я рассказал вам всё, но осталось ещё немного… — учёный увядал прямо на глазах. Его остекленевший взгляд устремился в небо и словно смотрел сквозь всю Вселенную, и он что-то видел. У него началась последняя стадия агонии, он бредил:

— Ты… Ты должен спешить. Тебе помогут, но опасайся врагов. Они всегда ближе… Ты сам всё поймёшь. Времени так мало, чтобы всё объяснить. А когда оно есть это так печально. Она будет ждать, где угодно. Только поторопись… — это были последние слова Евгения Игоревича. Старый учёный стал вторым человеком, который умер сегодня у меня на руках и уже третьим, кто говорил о некой загадочной женщине. Кто она была я не знал, но видимо ей хорошо известно, где я и что делаю. И у меня снова не было времени, чтобы во всем этом разобраться.

Я узнал о том, что Танцор выжил. Он вылез из вентиляционной шахты, выход из которой был рядом с дверью. Маузер предложил похоронить учёного также, как и полковника. В тот момент мы случайно заметили одно неприятное совпадение: контейнеров для артефактов у нас было с собой равно по одному на каждого выжившего. Танцор твёрдо решил отдохнуть и попросил никого его не беспокоить, тоже самое сделал и я. Никто против не был.

— Девятнадцать тридцать две, — оповестил всех Маузер, не расстающийся со своим девайсом. Что поделать европейская культура обязывала его всегда доверять новейшим технологиям, а не присущему нам сталкерскому чутью.

Я, следуя его примеру, попробовал включить свой ПДА и он, как и обещал ещё там, в лаборатории, погибший учёный, заработал, заработали и наушники. Когда включённый карманный компьютер загрузил свою операционную систему, я к своему удивлению увидел новое сообщение — просьбу о помощи. Сигнал SOS был точно обозначен и исходил из одного дома в Припяти. Я решил незамедлительно оповестить всех о своём решении.

— Как только закончим здесь, мы отправляемся в Припять.

Время медленно плыло в раздумьях, а разгоравшееся пламя пожирало мёртвое тело старого учёного, когда-то учувствовавшего в проекте по спасению жизни на земле, а в последствии ставшего одной из первых жертв Зоны.

Я обещал ему, что смогу вывести его из этого ада, но смог только достать его из тёмного, пропитавшегося смертью рва преисподней. Его жизнь прекратилась сразу же за порогом лаборатории. Смерть этого человека была символом самой Зоны. Символом того, что ждёт меня — такого же ненавистника этого места, убеждённого им же самим. Случившееся было знаком беспомощности таких как я в борьбе с Зоной. Она делала, что хотела, а мне лишь оставалось пополнять список претензий, оставляя их при себе.

Когда солнце над Зоной исчезло красным, почти алым закатом, маленькие похороны были закончены. Скоро должны были наступить сумерки, поэтому я, отдохнувший и избавившийся от головной боли, начал собираться к походу в Припять. Лаборатория располагалась не так далеко от черты города, поэтому через полчаса хода сквозь заросли сорняка и кустарников мы вышли на улицы жилых домов.

Мёртвый город встретил нас тишиной и спокойствием, а не как я ожидал беспощадным огнём сектантов. Кстати говоря, пройдя пару сквериков мы так и не встретили ни одного монолитовца.

Пустые дома, такие же улицы и площади — это всё что я встретил в Припяти, в месте, в которое я когда-то стремился попасть. Под покровом вступающей в силу ночи, наша группа двинулась в сторону дома, из которого был послан сигнал бедствия. Послан всего несколько часов назад…

* * *

В дверь кабинета постучались, Фатеев уже начал привыкать, что теперь ему почти не дают передохнуть. Став начальником в операциях нынешнего состава О-Сознания, он понял, что к каким бы верхам он до этого не имел отношения, работающие в Зоне всегда знали что-то о чём не догадывался он сам, не догадывались важные шишки с Большой Земли. Раньше он следил за деятельностью профессора Попова и всегда думал, что поступающая с Большой Земли информация позволит ему держать ситуацию в нужном русле. Фатеев всегда был уверен, что ему всегда есть что противопоставить любому человеку своей осведомлённостью. Особенно Попову, но в свете последних событий вскрылись факты, которые портили всю игру.

В дверь постучались ещё раз, и Фатеев подскочил от неожиданности. Он совсем забыл об ожидаемых гостях.

— Заходи, — сонным голосом приказал он.

В кабинет вошёл профессор.