Мемуары сталкера

Так на протяжении ещё нескольких минут нас обстреливали с улицы, Обруч с Любой убивали вражеских стрелков, а Косила время от времени снова открывал беспощадный огонь, сдерживающий кидающихся в самоубийственные атаки монолитовцев. Когда выстрелы уже казалось вот-вот пробьют насквозь бетон, за которым мы прятались, я скомандовал, чтобы все отправили к сектантам ещё по гранате Ф-1. Взрывы ненадолго остановили атаки и видимо задели немало сектантов.

— Чисто, — рапортовал Обруч. Люба сделал ещё один выстрел, убив снайпера, притаившегося в окнах музыкальной школы, и сменил очередной растраченный магазин.

— У меня тоже.

— Так, отдыхающие, живо поднялись, — Комбат сам выбежал на балкон. — Открыть огонь.

Сразу же по группам монолитовцев снующих около дома и по тем, кто спешил из ДК поддержать наступление, был открыт беспощадный огонь. Свинцовый дождь, обрушившийся на сектантов, мгновенно начал создавать пустоты в их рядах. Я зарядил подствольную гранату и послал её во врагов. Левша подбежал к окну с гранатомётом M-79 в руках и тоже стал беспощадно уничтожать монолитовцев.

Сектанты проникали в дом прямо со стороны главного фасада, обращённого к ДК «Энергетик», где не было входов в подъезды, которые были расположены на дворовом фасаде. Монолитовцы просто подставили толстые длинные доски к окнам, по которым попадали в квартиры первого этажа, а дальше наверх. Я, перевесившись через балкон, отправил ещё одну подствольную гранату прямо туда, лишив сектантов быстрого пути в дом, но это уже почти не было нужно. Сектанты, понеся огромные потери, понемногу отступали к баррикадам, расположившимся по периметру дома культуры. Насовсем, конечно, монолитовцы бы не отступили никогда, даже скорее всего через несколько минут к центру города они подтянут новые отряды и снова пойдут в атаку, а пока у нас намечалась небольшая передышка. Нужно было скорее придумать план эвакуации из города.

Я вышел из строя и потянул за собой Комбата, наши места на балконе заняли Маузер и младший Могила.

— Комбат, нужно срочно отсюда выбираться. Ещё полчаса, час и нас здесь просто раздавят. Патроны у нас не бесконечные, они сейчас соберутся, гранатами нас закидают или ещё чего. Уходить надо срочно.

Комбат прикинул, что можно сделать.

— Машина. Нужно сюда «Урал» пригнать, только на нём уйти сможем. Только в таких условиях водитель хороший нужен, с дилетантом окажемся или в окружении фанатиков, или ещё чего лучше в каком- нибудь гравиконцентрате. У нас было двое, но ты знаешь, что случилось. Водить конечно из нас любой сможет, но ты вот, когда последний раз за рулём был, а гнать придётся мама дорогая.

— Кулинар, — позвал я, он отвёл взгляд от подъезда, в который перестали ломиться монолитовцы. Я махнул ему рукой, подзывая.

— Ась?

— Нужно пригнать «Урал». Тот, что Кулибин делал, сюда к дому.

— А откуда?

— Шустрый, — подозвал наёмник сталкера. — Дорогу к грузовику нужно показать. Ты ведь запомнил где он?

— Я город как Сидоровича помню. Ваш «Урал» трудно забыть, легко найти и невозможно потерять. Или как там? — на юмор Шустрого должным образом никто не отреагировал, только Комбат чуть напрягся в лице и сталкер, моментально осознав абсурдность шутки в данной ситуации, ответил. — Прямо у памятника «Дружба народов».

— Тогда решено, живо дуйте грузовику и на нём обратно, — Комбат кинул Кулинару ключи от машины, которые сталкер ловко подхватил.

— Одна нога здесь, другая там. Ну пошли, — Кулинар и Шустрый быстро спустились вниз по лестнице, переступая через кучи тел бойцов группировки «Монолит». Когда я посмотрел на горы трупов, у меня, а может и не только, невольно проскочила мысль о том, что практически со стопроцентной вероятностью нашими врагами являются люди, которые когда-то были нашими знакомыми и друзьями, теми кого мы всегда были рады видеть и теми, кому мы сами были должниками на всю жизнь. Все, кто, когда-то пропал за Выжигателем, снова напомнили о себе, и мы были не в силах им помочь.

* * *

Фатеев, Попов, радист и двое парней из охраны комплекса ехали в подземном туннеле в специальном вагоне. Рация на поясе одного из охранников разрывалась от поступающих на неё сообщений о прорывах, проникновениях и множествах смертей.

— Выруби её, — приказал Фатеев. — Она меня уже достала.

— Не могу, товарищ командир, — ответил охранник скучающим голосом, словно и не слышал сообщений о катастрофе. Для полной картины равнодушия и безмятежности ему не хватало только жевательной резинки. — Мы должны знать нет ли за нами погони. Если их там прямо сейчас перебьют, нам придётся поторопиться.

— Тогда советую, тебе прямо сейчас поторопиться, пока через моё терпение что-нибудь не прорвалось, и я тебя здесь сам не прибил.

— Ну ладно, — тем же тоном ответил охранник и вагон набрал немного ходу.

— Восьмой, восьмой ответь, — задыхаясь, просил чей-то голос в рации.

— Я восьмой, — им оказался этот самый парень.