Мемуары сталкера

— А вот и проверим.

Я приоткрыл дверь «Урала» и в салон сразу ворвалось множество звуков, в щель сразу стали попадать капли дождя. Я приготовил «Винторез» к стрельбе.

— Левша, — крикнул я. — Сколько до него метров?

— Да откуда…

— Ты же на него в бинокль смотрел!

— А, чуть больше тысячи.

— Так то, сразу бы.

— Дай-ка мне как раз бинокль, Левша, — попросил Кулинар и протянул руку назад. Левша, не задумываясь о просьбе сталкера, исполнил её.

Дальнейшие действия Кулинара потрясли всех: он взял бинокль в левую руку и припал к окулярам, чтобы следить за засевшим впереди снайпером, локоть упёр в руль, не глядя удерживая несущийся грузовик на ухабистой дороге, а правую руку он сжал на установленном Кулибиным рычаге, который должен активировать механизм и отбросить второе бронированное стекло, закреплённое в специальной раме. Я старался сосредоточиться, подстраивал дыхание, чтобы не промахнуться. Кровь подступала к голове, я чувствовал, как стучат виски. Дрожи в руках не было, благодаря сосредоточенности зрение стало острым как у орла. Близился решающий момент.

Снайпер шевельнулся, звук выстрела отставал от смертоносной пули, а Кулинар уже выдернул шнур, и система сработала. Зажимы отпустили стекло и мощные пружины с силой выкинули его из рамы. Я сразу же открыл дверь, время текло как сгущённое молоко. Стекло медленно отлетало от рамы и тут в него на сверхзвуковой скорости ударилась крупнокалиберная пуля. Стекло, приняв на себя сокрушительный удар, разлетелось на миллионы осколков, которые осыпали машину, пуля изменила своё направление и врезавшись во второе лобовое стекло со стороны водителя под тупым углом отрикошетило в небо. К этому времени я уже до конца открыл дверь. Упершись подмышкой в край двери и положив левый локоть на крышу автомобиля, я прижался глазом к оптическому прицелу. Позиция была крайне неудобной, я прицелился в фигурку застывшего на вышке в километре от машины снайпера. Чутьё подсказывало мне силу налетевшего ветра и интуитивно, на автомате я сделал нужные поправки «на глаз». Палец плавно нажал на спусковой крючок и очередь из трёх патронов полетела по вытянутой параболе к своей цели. Монолитовский снайпер до последнего смотрел на меня через прицел в ожидании того момента, когда гауссовка будет готова к выстрелу. Первая же пуля легла точно сектанту в левый глаз, который не был скрыт оптическим прицелом винтовки, его тело откинулось назад, поймало ещё две пули и полетело вниз с вышки. «Урал» подскочил на кочке, мои ноги соскользнули, и я чуть не выпал из машины, я схватился руками за дверцу и сиденье, чтобы не упасть, но выпустил из рук свой любимый «Винторез». Именно в этот момент я понял чувства Любы, когда тот увидел обломки своей СВД. Кулинар протянул мне руку и затянул в кабину. Я залез, но выгнулся назад, чтобы посмотреть на «Винтарь», который сливался цветом с намокшей от дождя землёй и грязью, но для меня он чётко выделялся на фоне всего этого. Оставив прощальный взгляд, я захлопнул дверь.

— Валим отсюда.

— Хозяин барин, — Кулинар улыбнулся и по-дружески взъерошил мне волосы. — Валим.

Кулинар снова переключил передачу и грузовик полетел по разваленной асфальтовой дороге. Мы промчались мимо вышки, где сидел снайпер. Раньше здесь должна была заканчиваться зона прямого и самого опасного воздействия пси-излучения на человеческий мозг, сейчас его не было нигде, кроме самих антенн, но каждую секунду всё могло измениться.

— У вас там всё в порядке? — спросил я у сталкеров в бронемодуле.

— Лучше не бывает, — простонал Танцор.

— Да не ной, лежи и молчи. Наслаждайся обезболиванием. Простите ребята, но в такой трясучке швы накладывать не решусь, а сорок минут без доступа крови у твоей ноги есть. Остановимся на Складах, сразу залатаю, будешь новее нового.

Хоть Хирург и не стал накладывать Танцору швов, но работы у него меньше не стало. Приходилось выворачиваться и придумывать методы лечения без применения навыков кройки-шитья, однако кровь Хирургу остановить удалось, наложив несколько чудовищно сильно затянутых жгутов, автомат Танцора стал импровизированной шиной.

Внезапно через тело будто прошло невидимая волна, её было трудно почувствовать, но у меня тут же свело в судороге ногу, а Кулинар дёрнувшись чуть не съехал с прямой дороги. Это было знаком, знаком тому, что в наше сознание что-то вмешалось.