Мемуары торрека

— Ну как, ковбой, покатался на лошади? — прошептал я задире на ухо. — Может, ещё кружок, а?

— Ага, рук совсем не чувствую, — задыхался Циркуль, глаза его почти выкатились из орбит, волосы слиплись, а щёки и шею заливало ручьями горячего пота. — Как теперь бегать, даже не представляю.

— Скажи спасибо, что он Тима тебе на спину не посадил, — добавил Шева.

Нужно было видеть раздраженное лицо Циркуля, когда ему на глаза попалась довольная улыбка его жертвы. Только молний из глаз не летело, столько мстительной ярости сияло во взгляде, что даже Кос не выдержал и попробовал его успокоить:

— Да ладно тебе, Циркуль, ты ведь сам виноват, а Тим даже вступился за тебя перед капитаном.

— Ну да… вступился он…

— Эй, только без глупостей, — пришлось мне вмешаться. — Сейчас ещё все из-за вас в историю попадём. У капитана разговор короткий, так что вдохните поглубже и успокойтесь. Вон он, уже договорил и идет к нам.

Лишний раз провоцировать капитана дураков не было, так что все одновременно замолчали. Хотя в следующий миг нам и так стало не до праздных разговоров в строю…

Раскат грома ударил в казарму. Меня оглушило, от звуковой волны подогнулись колени, а мышцы по всему телу непроизвольно расслабились. Сердце рухнуло в пятки. Внезапный порыв горячего ветра свалил меня с ног. Точно не помню, но упал я на что-то мягкое, возможно на одного из ребят. Где-то за забором заныла сигнализация. Вой сирены звучал очень тихо, едва доходил до сознания, будто слышался из глубокого погреба. Стёкла над головой треснули и с противным звоном осыпались на спину.

Спустя мгновение прогремело ещё раз, потом ещё раз, ещё… Рокочущие взрывы сводили с ума, трещал асфальт и рушились стены. Вокруг потемнело, завоняло дымом и гарью, а каштановые кроны бессильно сражались с градом осколков. Голова рефлекторно клонилась к земле. Едва я попробовал осмотреться, как желудок скрутило, и завтрак вывалился наружу. Лучше бы мне тогда на плац не смотреть.

На чистом асфальте громоздилась свалка мокрых тряпок и драных лохмотьев. Грязно-бордовые ошмётки разбросало по кругу. Алые лужи заполонили все выемки и трещины вокруг места трагедии.

Казалось, я целую вечность смотрел на несуразную картину и не мог сообразить, что там в предсмертной агонии бились люди, что жизнь покидала изувеченные тела слишком быстро и слишком неотвратимо для того, чтобы можно было помышлять о спасении. Над живыми трупами первокурсников собралось облако сизого дыма, смешивая в тошнотворной палитре запах жжёного пороха и пролитой крови.

Казарма пылала в трёх местах. Окно нашего кубрика провалилось внутрь здания. Густой чёрный дым стелился над землёй, наводняя удушливым туманом дворовую чашу. Всюду бегали люди: курсанты и офицеры. Одежды на многих горели. В разных углах академии лежали тела: раненные и убитые, наши друзья и знакомые, те, что ещё пока были живы и другие, которые больше никогда не поднимутся на ноги.

Взглянув на главное КПП, я растерялся ещё сильнее. Его больше не было. На месте крепкой постройки грязной кучей дымились обломки. В дежурке живых не осталось. Вихрем осколков иссекло соседние здания. Всё происходящее воспринималось как большая и невозможная галлюцинация, ибо поверить в такое, пусть и, увидев воочию, заставить себя невозможно.

Затем в академию ворвались несколько отрядов головорезов с оружием в руках. Они расстреливали на пути всех подряд. От их огня гибли толпы курсантов, что топтались у входа в казарму. Добравшись до плаца, волна атакующих разделилась на три части: одни прикрывали тылы у развалин дежурки, другие обходили двор по дуге, а третьи двинули в нашу сторону. От первого взрыва прошла едва ли минута, но мне она показалась вечностью.

— Все бегом в оружейку… встать… просыпайтесь, мать вашу…

Голос капитана прозвучал неожиданно громко. Не подбирая выражений, Игорь Викторович раздавал указания, выводя нас из ступора. Затем он пинками и оплеухами затолкал весь десяток в предбанник оружейного склада. Я дальше всех был от входа и забегал на склад последним.

— Загорский, помоги мне, скорее, — остановил меня у двери капитан.

У стены истекал кровью дежурный, что несколько мгновений назад выдавал нам броню. Шальная пуля разворотила его грудь. Мы с капитаном подхватили мужчину за руки и затащили в предбанник, но он уже не дышал. Когда мы были внутри, капитан продолжил:

— Старый и Ник — быстро заряжайте свои автоматы, — выкрикнул он и бросил на стол предбанника две пачки патронов. — Остальные внутрь. Тащите сюда все патроны, что найдёте и тоже вооружайтесь. Чего застыли? Бегом, бегом, бегом…

Затем капитан выглянул в дверь и разрядил туда магазин пистолета. Против автоматов огневая мощь ПМ слабовата, но остудить пыл врагов на какой-то миг удалось.

— Ну что вы там копаетесь, все ведь поляжем! — наорал капитан уже на нас с Дедом. Затем быстро сменил обойму и расстрелял последние патроны.