Мемуары торрека

За хлевом притаился скромный амбар. За три дня Борис лишь однажды видел, чтобы селяне брали оттуда зерно. Хлеб, кстати, здесь был ужасным. Мука была серой и грязной, грубые лепёшки пестрили плохо отсеянной шелухой, их приходилось пережёвывать дольше. Хоть Борис считал себя абсолютно всеядным — он бывал во многих переделках, где месяцами доводилось поедать всякую дрянь — но от магазинной выпечки наёмник ещё не отвык. Хотя мечтать о ней, видно, уже не придётся. Зерно здесь мололи большим гладким камнем на деревянном станке, хорошо просеять и очистить муку люди просто не могли, так что придётся привыкать.

Кузнечный молот с утра и до позднего вечера гремел за углом, хотя почти весь инструмент, кроме топоров, у селян был изготовлен из дерева. Даже лопаты. Рядом с кузницей, под навесом, работали несколько гончаров. Мастера лепили из глины кувшины и разную посуду. Это хорошо. Людей в посёлке немного, вряд ли им могла понадобиться целая гора глиняной утвари. Ремесленники точно трудятся на продажу, а это значит, что лес не глухой и где-то рядом есть город. Хотя рядом, это, конечно, у всех по-своему. Тем более в такой дикой округе.

Баню затопили сегодня пораньше. Наверное, пришла очередь малышни, ведь большинство взрослых до сумерек трудятся в огородах, что раскинулись на других полянах. Ещё одна интересная особенность местных — люди мылись здесь регулярно. Мелкие девчушки каждое утро ходили к большому ручью с громадными корзинами и стирали там одежду для всей семьи. Дома сияли чистотой, даже на пустыре в центре посёлка набросали плоских камней, чтоб грязи собиралось поменьше. Гигиена у аборигенов в чести, как-то не вязался в голове Бориса такой уклад с образом немытого средневековья. Хотя, много о том времени наёмник и не знал, только выдумки и легенды, что всегда на слуху.

Борис не спал несколько ночей. Он часами вглядывался в звёздное небо и рассматривал луны. Две малые постепенно уменьшались, превращаясь в остроносые месяцы. Большая луна не изменилась совсем, будто чужая планета свою тень на неё не бросала. Борис попытался даже время сравнить, и по его подсчётам сутки в этом мире тянулись на полчаса дольше земных. Хотя спорить наёмник о том не рискнул бы.

Взглянув на часы, Борис встрепенулся, поднялся с лавки и поспешил в дом. Пора было ставить капитану новый укол. Дела Игоря были плохи. Хоть с первым диагнозом Борис и ошибся — кость на ноге уцелела, так что боролись целители только с рваной раной и сильным ушибом — но в себя капитан пока так и не пришёл. И это Бориса очень пугало. Если, не дай Бог, с ним что случится… Думать о том наёмнику было страшно.

Убранство гостевого дома было таким же унылым, как и всё селение. Серые стены были грубо обструганы, Борис в первый же день поймал ладонью занозу. Маленькое окошко закрывало мутное, совсем непрозрачное стекло, которое света в избу почти не пускало. Комната в доме была всего одна. В углу дымил неказистый очаг, рядом стояла твёрдая кровать, на которой положили капитана. Остальные ночами ютились на полу. Аборигены притащили мягкие, похожие на волчьи, шкуры. На них и спали. У кровати стоял пустой деревянный сундук, в него сбросили часть сумок, остальные развесили по стенам.

Наёмник вытащил из рюкзака очередную аптечку, наполнил антибиотиком шприц и вколол лекарство Игорю в ногу. В доме было пусто. Андрей и курсанты пошли за хворостом для очага. Хоть на улице было тепло — судя по яркой зелени и пёстрым кустам сейчас на дворе расцветала весна — капитана часто знобило, потому по ночам приходилось топить. Через час должны принести еду. Робкий паренёк, что таскал обеды гостям, вечно бледнел и подрагивал. Аборигены боялись пришельцев и развеивать их страхи пока не стоило.

«Как же меня сюда занесло? Почему я? Дёрнула же нелёгкая тащиться с тем заложником на переговоры» — всё больше грустил Борис. Хотя на самом деле выбора у него тогда и не было.

Борис был высококлассным агентом. В своё время родина натаскала его в лучших традициях несуществующих на бумаге спецподразделений, только вот использовал он свои навыки и таланты не на благо той самой родины, а скорее во вред. Служа отечеству верой и правдой денег не заработать, это Борис смекнул быстро и несколько лет назад на стол командиру упал рапорт с прошением уволить Бориса в запас. Долго маяться бездельем оперативнику не пришлось. Не прошло и месяца, как на связь вышли вербовщики от «Конторы», и жизнь стала налаживаться.