Мемуары торрека

Старг лежал на земле секунд десять, потом подскочил, как ошпаренный, и уставился на Бориса безумным взглядом.

— Поздравляю, мой мальчик, — добродушно протянул Борис, хлопая Старга по плечу. — Только что ты переродился. Я выжег все плохие дела, всю скверну, за которую ты держал бы ответ перед Кронами на Той Стороне. Твой дух теперь чист.

— С-спасибо, с-сир.

— Но помни. Если ты не выполнишь моё поручение, метка на твоей шее пожрёт тебя. Ты умрёшь в страшных муках, понятно?

— Д-да, с-сир.

— Тогда беги — время пошло.

В ту же секунду испуганный до смерти парень сорвался с места и рванул к воротам.

— Стой!.. куда?! — закричал ему вслед Старый, вскидывая автомат, но Борис его остановил.

— Успокойся — я его отпустил.

— Что?

— Расслабься, он должен передать послание.

— Какое ещё послание?

— О нашем пришествии.

— Какого хрена? Ты…

— Облегчил нам жизнь. Теперь мы точно знаем, когда их ждать в гости.

Дед тяжело вздохнул, но спорить с Борисом не стал. Да и нечего было спорить. Старг благополучно пробежал мимо проводника и скрылся в темноте дремучего леса.

— Андрею это не понравится, — проговорил Старый, опуская оружие. — Точно не понравится.

* * *

Красное зарево осветило поляну. Огонь разгорался стремительно, и минуты не прошло, а буйные языки пламени уже доставали верхушки деревьев. Затрещали подгоревшие брёвна. Густой дым повалил к небесам. Вокруг погребального костра стало жарко и душно. Дети и женщины звучно рыдали, мужчины плакали молча. Держать себя в руках, чувствуя горе этих людей, было невыносимо, но позволить себе слабину я не смел.

Тири прижималась ко мне и громко рыдала. Она стоически держалась весь день, пока женщины готовили мертвецов к погребению, но, когда на её глазах жаркое пламя поглотило отца, Тири всё же сорвалась. Я не знал, чем утешить её горе, мог только обнять Тири крепче и закрыть погребальный костёр своей грудью.

— Бедная девочка, осталась совсем одна, — услышал я за спиной незнакомый женский голос. Тири вздрогнула. Мы остались так стоять до тех пор, пока пламя не ослабло. Когда костёр развалился, люди начали расходиться по домам. Завтра вечером, когда дотлеют последние головешки, всю золу и недогоревшую плоть захоронят в земле и ритуал завершится. И всё: ни могилок, ни склепов — всё просто и скромно.

Когда все разошлись, я вытер слёзы на щеках Тири ладонью и прошептал ей на ухо:

— Ты не одна, я никогда тебя не оставлю.

Глаза её всё так же блестели, два новых ручейка текли по щекам, но взгляд уже не был таким обречённым. Домой мы пришли перед рассветом. Я снова заставил Тири выпить настой. Нуур собрал вещи и перешёл в пустующий дом. Без Жореса мужчины не смели жить под одной крышей с незамужней девушкой, потому его место заняла Пета.

Ребята вернулись ещё через сутки, приведя с собой полтора десятка пленников. Всех сковали в том же сарае. Ещё Борис притащил часть общинников второго посёлка. Остальные в это время собирали пожитки и вот-вот должны были прийти следом. За частоколом уже вовсю звенели топоры, почти все поселенцы были заняты большой стройкой. Чтобы нас больше не застали врасплох, мужчины возводили небольшую крепость, с высоким забором и большим залом на пустыре, где можно уместить бездомных соседей. Нуур решился собрать в одном месте жителей всех трёх поселений. Прокормить такую ораву будет сложно, но выхода нет. Иначе их просто перебьют другие отряды Угрюмой.

Дел было по горло, потому мы с ребятами пересеклись только к полудню. Я застал их дома перед самым обедом. История, что поведал Старый, привела меня в ярость:

— Вы там что, совсем охренели? — ударил я кулаком по столу, когда он дошёл до самого интересного. — Как это отпустили? Какие ещё послания? Ты куда вообще смотрел?

— Туда же, куда и все остальные, — вспылил Дед. — Ты сам его командиром назначил.

— Были кандидаты получше? — прорычал я Старому в лицо. Где-то в глубине души я понимал, что происходит что-то странное, что я перегибаю и Старый может быть прав, но… мне так хотелось его придушить!..

— Где сейчас этот деятель? — вскрикнул я снова.

Лицо Деда переменилось. Глаза расширились, едва не вывалились из орбит. Он глубоко задышал и опустил взгляд. Весь его вид лучился неподдельным страхом, но я уже так разошёлся, что не заметил перемен его облика:

— Я со столбом разговариваю? — встряхнул я Деда, да так, что он едва устоял.

— Ник, твои глаза… — Робко пробормотал Старый, но закончить я ему не позволил.

— Где Борис?.. я тебя спрашиваю!.. — Вновь прошипел я, схватил Деда за грудки и приподнял его над землёй.

— Андрей, ты что творишь? — точно гром в ясный день, прозвучал голос Рыжего. Меня будто ушатом холодной воды окатило. Так и застыл на пару мгновений, пока очнулся и поставил Старого на ноги:

— Ну пойдем, посмотрим, кого вы там притащили.