Мемуары ведьмы 4

Среди порошков под названиями «Демон похудения», «Бес обжорства», «Жрица любви» и «Чужое счастье» я разглядела старинную шкатулку с безобидной на первый взгляд надписью «Рапсодия». Рука сама потянулась к миниатюрной бронзовой защёлке, когда внезапно за спиной раздался крик:

– Кира, нет! Не трогай её!

В то же мгновение я отдёрнула руку.

– Она словно манит, чтоб кто-то рано или поздно открыл её… – Других оправданий у меня не нашлось.

– На это и рассчитано, – засмеялась Катрин, хозяйка колдовской лавки.

– Но что внутри?

– Рапсодия, – пожала плечами она.

Я перевела удивлённый взгляд на Леру.

– Там навязчивая мелодия. Она звучит с открытием шкатулки, но не прекращается с её закрытием. Её слышит лишь открывший ларец – тот, кого рапсодия постепенно сводит с ума, – хладнокровно пояснила викканка.

– Так это лавка чёрной магии? – растерялась я, пятясь к занавешенной бархатной шторкой двери как можно дальше от бесконечно заставленных полок.

Лера перевела мой вопрос Катрин, как вдруг комната наполнилась звенящим смехом.

– Магия не имеет цвета. – Новоявленные подруги завели уже знакомую мне с детства песню.

– Да, я знаю… Цвет имеют лишь людские мысли. Но разве мысль свести кого-то с ума навязчивой мелодией может прийти в голову светлому человеку?

– По-разному бывает. – Лера отчего-то опустила глаза. – У каждого представленного здесь магического действия есть противодействие. И есть своя цена! – Девушка потянулась к пузырьку с зельем и, аккуратно сняв с полки красный флакон, продемонстрировала наклейку на обороте. – Вот тут написано, что ждёт человека, применившего данное зелье в действии. Это – его расплата! И если человек покупает зелье, то принимает свою расплату совершенно осознанно.

– Не понимаю, зачем вообще давать человеку возможность творить зло?

Лера бросила короткий взгляд на Катрин и вполголоса произнесла:

– Но если они обращаются не к нам, то идут за помощью к бесам и демонам. А это в разы хуже. Не так ли?

Я ничего не ответила, когда вдруг она напористо спросила:

– Хочешь здесь работать?

– Работать? – нахмурилась я.

– Ты не ослышалась! Работать!

– Но кем?

– Изготовителем зелья! – Она сощурила неестественно зелёные глаза.

Предложение настолько обескуражило, что я лишилась дара речи.

– Чего тут думать? – тем временем удивлялась Лера. – Узнаешь множество новых рецептов, свои Катрине подскажешь. Максим твой весь день пропадает в спортивном клубе, а я весь день пропадаю здесь.

– Здесь?! – воскликнула я.

– Ну да. Этот магазин принадлежит Катрин, но обслуживаю покупателей именно я. Она слишком сильная ведьма, чтоб сидеть весь день за прилавком. – Лера повернулась к викканке, расплывшись в наигранной улыбке.

Как только я сказала заветное «да», моим глазам открылось тайное помещение – самое сердце колдовской лавки. В отличие от таинственного полутёмного салона, лаборатория по изготовлению магических рецептов больше напоминала стеклянный парник с умопомрачительным разнообразием живых трав, кустарников и цветов. Посреди всего этого великолепия стоял огромный дубовый стол, полный стеклянной и глиняной посуды. Над столом свисала полка с рецептурниками, рядом стояла тележка с колбами-пробниками и настоящий колдовской чан – правда, с электрическим приводом вместо костра.

– Это же рай! – сорвалось с уст.

– Да, – заулыбалась Лера. – Как видишь, изнутри это место наполнено светом.

С того момента все мои дни занимала расшифровка иностранных рецептов, вечера полнились долгожданными встречами с Максом, а ночи – долгими разговорами с Лерой. Моя соседка по комнате много шутила, увлекательно рассказывая о новых клиентах, с которыми успела познакомиться за день – об их жизненных обстоятельствах, подтолкнувших прибегнуть к магии, превратностях судьбы и тайных желаниях. Но к сожалению, а может, и к радости, я почти всегда засыпала раньше, чем заканчивалась очередная история.

Через две недели я полностью освоилась на новом месте. Некоторые рецепты были похожи на бабушкины, но некоторые имели совсем иную природу и выполнялись далеко не всегда исключительно из растений. Произносимые над зельем заклинания также были отличны от тех, что наш род из поколения в поколение копил в колдовской книге. Теперь мои слова над чаном звучали иначе – и неудивительно, ведь являлись смесью латинского и кельтского языков.

Лера помогала по первому зову, но вскоре принцип работы стал понятен. Я добавила на полки колдовской лавки некоторые новые мази по бабушкиным рецептам, которыми Катрин в итоге осталась очень довольна.

Дни начинались рано, а заканчивались из-за Лериной болтовни слишком поздно. По обычаю мы готовили завтрак для Максима и отца семейства, провожали их в спортивный центр и собирались в город. Ровно в пять минут восьмого к остановке подъезжал красный автобус, который вёз нас на улицу Мелроу. Пройдя всего пять минут по узким мощёным дорожкам, мы оказывались на месте. Тогда каждая из нас погружалась в свою комфортную среду обитания. Лера не могла жить без общения и чужих проблем, я же была счастлива наедине с растениями и в беседах с книгами.