Мемуары Ведьмы. Книга Первая

Не могли остаться незамеченными и те немногие надписи на могилах, которые были поистине уникальны и не ассоциировались абсолютно ни с чем. Стоит отметить, что интереса к бабушкиной колдовской книге у меня пока что не появилось, и я совершенно не владела этим странным языком. Но здесь и сейчас, понимая всю важность и масштабность данного тайного знания, я впервые ощутила желание обучиться ему.

Было очень непривычно не увидеть здесь ни единого креста, что являлось такой неотъемлемой частью любого кладбища, на которых мне приходилось бывать в своей жизни. Я повернулась к бабушке и тихо спросила:

— Кто они все?

— Кто? — рефлекторно переспросила она.

— Все эти люди, кто здесь похоронены, кто они?

— Они все колдуны.

От этих слов мне снова стало не по себе. Я принялась ещё больше вглядываться в колдовской язык, в надежде разобрать степень опасности каждого из этих колдунов. Тем временем бабушка меня вела к определённому месту, и когда я подняла глаза, то увидела слегка пожелтевший Орешник впереди нас. Понимая весь смысл его, я спокойно спросила:

— Он тут один?

— Похоже, один, больше Орешника я здесь не заметила, — утвердительно ответила она.

Мы склонились над могилой, расположенной прямо под этим деревом. Бабушка захотела перерисовать символы с нее, чтоб детально изучить их дома, и мне было велено достать бумагу и кусочек угля. Отмечу, что часто в заколдованных местах не пишут шариковые ручки и даже простые графитовые карандаши. Но мел и уголь пишут всегда, поэтому для записей на бумаге, отправляясь на мистическое дело, я всегда складывала в свою матерчатую сумку карандаш угольный, а для надписей на предметах — меловой. Внимательно переписывая знаки с надгробной плиты, бабушка пыталась повторить мельчайшие нюансы утонченного письма. Буквы, высеченные в камне, выглядели совершенно одинакового размера. В надписи невозможно было различить ни заглавных букв, ни знаков препинания, и даже пробелов, разделяющих слова, тоже не было.

Я смотрела по сторонам и по-детски старалась найти еще хотя бы одну могилку кошки. Мельком я взглянула на то, что переписывалось с камня, и, с удивлением поняла, что надписи сильно разняться. Бабушка пристально смотрела на могильную плиту, пытаясь повторить знак, и выводила на листке совершенно другой. Остановив ее, я объяснила своё видение. На что бабушка отдала мне лист и попросила переписать знаки своей рукой. С мастерством каллиграфа, я принялась переписывать буквы с плиты на чистый лист. Она с немалым интересом следила за мной, а когда я закончила, взяла листок в руки и заключила, что теперь она может это прочитать. По какой-то причине надписи не открывались ей, но, по еще более непонятной причине, они открылись мне.

— Возможно, он открывается тебе в оригинале, потому что ты еще не ведьма? — предположила бабушка, задавая вопрос больше себе.

Мне же все больше начинало нравиться это место, оно не только было по-особому гостеприимно к моей персоне, казалось, оно даже убаюкивает и приглашает меня прилечь на свою густую траву.

— Колдуны, наверное, такие же люди, как и мы, — все больше умиляясь этим местом, произнесла я.

— Я бы не была так уверена… — каким-то далеким голосом послышался бабушкин ответ, который я совершенно не восприняла всерьез.

— Скорее это кладбище добрых чародеев, а не колдунов, — выводя свои поэтические чувства, продолжала я.

Именно эти мысли и ощущения посетили меня, когда я легла на зеленую траву и ее мягкость полностью обволокла моё тело. Голубое небо так приятно успокаивало, а шум листвы словно напевал мне свою колыбельную песню. Вдруг, я почувствовала какое-то шевеление под коленкой. Приподняв ногу, я дотронулась до этого места рукой, будучи уверенна, что меня щекочет колосок, одиноко растущий среди своих трав-сестер. Внезапно моя рука прошла по чему-то гладкому и шевелящемуся. Это было черное насекомое с длинным лаковым панцирем и несказанным количеством чёрных ножек, находящихся в ежесекундном движении. С ужасом отбросив омерзительное творение на землю, и стараясь не упустить его из вида, я пристально уставилась в густую траву. В то же мгновение я обнаружила, что вся она плотно заселена разнообразного вида насекомыми, и прямо на моих глазах сквозь нее пробиваются сотни блестящих черных и темно-коричневых панцирей. Вся земля буквально кишела различного вида сороконожками, червями и тараканами. Я в панике стала прыгать с ноги на ногу и отряхивать атакующих меня мелких и крупных насекомых. Бабушка тоже спохватилась, и на её подоле уже пригрелось немалое количество быстрых рыжих тараканов. Мы принялись бежать к выходу, но насекомые то и дело обнаруживались на нашей одежде. Меня буквально трясло от неприязни к этим назойливым созданиям, и я даже почувствовала лёгкое головокружение от такой неожиданной атаки. Поднеся руку ко рту, я с трудом сглотнула слюну, и в ту же секунду кто-то пощекотал мою шею. Рука сама опустилась, и, словно в кошмарном сне, я нащупала крупного быстрого таракана, который неумолимо принялся прятаться в гуще моих волос.