Мемуары Ветра

— Сорша – давняя подруга твоей бабушки. Хотя в последнее время они перестали общаться. И как бы это тебе сказать… Сорша – немая. Её нашли пару лет назад в верденском лесу вместе с огненным наставником, хотя тогда он ещё таковым не являлся. Гуг – это было единственное слово, которое он смог выговорить. В верденском лесу на них кто–то напал. Сорша и Гуг отбивались, как могли, но битву проиграли. Гуг пострадал больше, чем Сорша. Те нападавшие лишили её навсегда дара речи, а Гуга – памяти. Он не помнил ничего. Даже своего имени. Его пришлось заново учить алфавиту, чтению и письму… Вскоре он выучил язык глухонемых и смог таким образом выпытать у Сорши, что случилось в день нападения. Но старуха сама встретила его тогда впервые. Он даже не успел ей представиться…

Когда мы нашли раненую Соршу и будущего огненного наставника, то всё время спрашивали их о том, что случилось. Спрашивали, кто на них напал и как они оказались в верденском лесу… Но если Сорша не могла ничего объяснить из–за немоты, то огненный ведьмак всё время произносил лишь одно слово. Гуг. Так мы его и прозвали – Гуг. Можешь расценивать это слово, как хочешь: как кличку, имя, фамилию… А можешь, как и другие называть его мавром. Ведьмаки прозвали его так за то, что он похож на Отелло. Ну, так им показалось по крайней мере… Так что – это тоже кличка, — закончила Аш. Милена вспомнила огненного наставника: высокого, мускулистого мужчину с чёткими, словно вырезанными из тёмного дерева, чертами лица. Кличка «мавр» подходила ему идеально. Милена долго просидела так, задумавшись, и даже не заметила, как её комната опустела.

Милена долго просматривала вырезки газет с затопленными улицами… И думала о стихийном бедствии. О воде, которая ожила. * * * Милена и сама не заметила, как вечер окрасил небо в лиловый цвет. До запретного часа оставалось ещё около двух часов. Не желая это время бездарно просидеть в комнате, она спрыгнула с дыры и стремительно помчалась к обрыву. Ведьмаков на холме почти не было. Все ещё боялись вылезать из «норок» после камстри. Даже сирены не пели, а попрятались в своей часовне. Милена чувствовала себя сейчас, как в яйце: мучительная тишина давила на неё, как на птенца – скорлупа.

Она приземлилась и удручённо поплелась к обрыву. Но не успела дойти до края холма, как в неё «залепили» сзади снежком. Она хотела повернуться, но тут чьи–то руки оплели её талию. Милена шумно вдохнула: язык незнакомца медленно коснулся пульсирующей жилки у основания горла.

— Кристиан… — простонала она и обернулась. На неё смотрели зелёные глаза такого богатого оттенка, точно в них вплавили изумрудные осколки.

— ВИНС! – прокричала Милена, даже не зная, смеяться ей или плакать от потрясения. Она отпрянула от Факела и гневно топнула, то нога застряла в сугробе. Не удержав равновесия, она свалилась на землю. Джей со смехом провёл рукой по взъерошенному ёжику и помог ей подняться. Милена отряхнулась и стыдливо потрусила прочь. Но Факел без труда догнал её. Он попытался взять её за руку, но Милена отдёрнулась, как от пчелиного жала.

— Ты что обиделась? – игривым голосом поинтересовался Джей. Милена застыла, поражённая такой сногсшибательной наглостью.

— Нет, но ты иногда бываешь таким «джейнутым»! – выпалила Милена.

Факел что–то ворчливо промямлил в знак примирения и стал с ней наматывать круги вокруг холма.

— Расскажи о долине Сорго, — попросила Милена, глядя вперёд. На фоне хрупких снежинок далёкие очертания гор казались кусочком сказки. Она слышала много легенд по поводу гор, но не верила в них. Уж слишком они неправдоподобно звучали! Но сейчас, в этой странной, несвойственной для города ведьм тишине, Милена начала верить в эти рассказы.

— Правда, что эти горы то исчезают, то появляются? И почему у тебя сначала наставником был шаман? Чего ты вообще решил учиться на Утесе Дракона, а не в долине Сорго, раз там жил? – спросила Милена. Она чувствовала, как щупальца любопытства плотно обвили её мысли, не давая ясно думать.

— Ну, я… — Факел замешкался. По его лицу Милена догадалась, что он сомневается, рассказывать ей правду или нет. Она нетерпеливо кашлянула, поторапливая его с ответом.

— Дело в том, что моя мать из рода шаманов, а отец огненный ведьмак. Так что можно сказать, я – гибрид… — Джей присел на край холма. Милена последовала его примеру и плюхнулась на землю. Не обращая внимания на сугробы, она задумчиво сложила ноги по–турецки.

— Родители долго думали, какой магией я обладаю. И решили, что всё–таки мне суждено стать шаманом. Но на самом деле я был типичным огненным ведьмаком. Я с детства мог управлять пламенем. Первый раз мои способности проявились, когда мне исполнилось семь лет. Я случайно зажёг факел, который мама держала в руках. Отсюда и пошла кличка – Факел, Джей замолчал и настороженно взглянул на Милену, наблюдая за её реакцией. Она пугливо отвела взгляд и стала рисовать пальцем на снегу.