Мемуары Ветра (СИ)

— Каждый из первооткрывателей оставил вещь, которой больше всего дорожил. Зеркало Плачущей Сирены, Клык Дракона, Посох Колдуна, Топор Гнома и … Мемуары Ветра, — голос Мурены стал тише шёпота и теперь почти сливался с воем ветра. – Это пять самых мощных артефактов в мире, поэтому их имена редко когда произносят вслух. Чаще всего артефакты обозначают словом « это», шифруя их истинные названия, — при этой фразе по коже Милены пробежала дрожь. Так значит, это – один из артефактов?

Но зачем стигам Зеркало Плачущей Сирены или Клык Дракона, например?

Что колдуны будут с ними делать?

Мурена ткнула пальцем в конец пещеры. Присмотревшись, Милена заметила лежащий на земле осколок. Это был осколок зеркала.

— Увы, никто не знает, где хранятся остальные артефакты. Но ясно одно.

Артефакты зовут к себе. Те камни, которые ты видела… Возможно, под ними хранится Зеркало Плачущей Сирены… К сожалению, у меня есть лишь один его осколок. И к слову, ты сейчас держишь его в руках, — женщина кивнула на кусок стекла, который Милена подняла с земли.

— А та статуя… — начала она, с интересом разглядывая кривой осколок.

Мурена кивнула, понимая, куда Милена клонит.

— Мы, сирены, умираем только в одном случае: если запоем в полнолуние. Но наши слёзы обладают очень странным свойством. То, чего они коснутся, мгновенно обращается в камень. Даже если речь идёт о нашем собственном лице. Поэтому когда Сирена узнала о смерти Ветра, то заплакала и окаменела. Теперь она каждую ночь оживает и плачет. Никто не может объяснить, каким образом из её глаз текут слёзы, но каждое утро щёки статуи влажны, — Мурена нахмурилась. — Неизвестно, что Ветер написал в своих Мемуарах, но посвятил он их своей возлюбленной – Сирене. Я не знаю, что затеяли стиги, но артефакты зовут нас. Однако меня беспокоит другой вопрос. Почему статуя, которая столько лет даже не шевелилась, внезапно сдвинулась с места? И почему она обратилась к тебе, а не к Аш, например? сирена бросила на девушку тревожный взгляд.

Милена взглянула на осколок в своей руке, а затем перевела взгляд на мутную реку. Интуиция подсказывала ей, что отгадка кроется именно там. И не только на этот вопрос.

Глава восемнадцатая: Камень, Ножницы, Бумага.

За два дня беспрерывного снегопада, Утёс Дракона превратился в настоящую снежную пустыню. Возле домика гномов кто–то соорудил пару уродливых снеговиков, которые сильно смахивали на бесформенные сугробы. Всякий раз, когда Милена проходила мимо, то не могла сдержать улыбку. Каждый день белка Альпина воровала у снеговиков морковку, и каждый день гномы с ворчанием снабжали их новыми носами. Радовало одно. Ведьмаки уже возвращались обратно, и Милена лелеяла надежду, что скоро увидится с Кристианом. А пока Утёс Дракона захватили ведьмы. В честь того, что холм принадлежит женскому полу, они даже решили устроить сегодня девичник. И поскольку у Милены на вечер не было планов, она с радостью согласилась туда пойти. Вечеринку обещали устроить на нейтральной территории, где могли собраться ведьмы с разных отделений.

После долгого спора все заключили, что праздник состоится в столовой. То есть – в животе дракона.

Но пока до девичника оставалось ещё три часа, и Милена не знала, чем заняться. Факел, с которым она проводила все эти дни, сейчас отрабатывал очередное наказание. Поэтому Милена решила проведать Альпина. После случая с камнями он начал странно себя вести и теперь избегал её.

Милена уже хотела свернуть к гномьему домику, как увидела у берега интересную картину и поспешила туда. За это время деревья и кусты вконец облысели. Покрытые кружевом инея, их ветви походили на кусочки мрамора.

Верденский лес выглядел не менее красиво. Казалось, он был соткан из хрусталя. Спирали сосулек свисали с деревьев, подобно длинным клыкам. А пушистые ёлки наклонялись вперёд, не в силах удержать на себе столько снега.

Милена подошла вплотную к берегу, где скопилась целая толпа гномов и застыла. На неё смотрела стая ихонов, состоящая из четырёх особей. Карлики надевали на чудищ ошейники и намордники. Взобравшись на туловище одного из монстров, гном ловко обвил цепью его шею. Ихон гневно заревел, пытаясь избавиться от ошейника, но не смог разорвать толстые звенья.

Гномы дружно захохотали и принялись за другое чудище. Милена облегчённо вздохнула и посмотрела на связанного ихона. За эти недели она научилась различать их пол. Гребень самки на голове был не таким высоким, как у самца, а шея казалась намного тоньше. Так что, глядя на этого ихона, Милена смогла определить, что он – самец. Его тело украшало множество шрамов, а передний плавник был сильно разорван. Несмотря на то, что предки лебедей жили стаями, они вечно дрались между собой: либо за внимание самок, либо за статус вожака, либо просто за пищу.

— А где Альпин? – обратилась Милена к одному из гномов. Крепыш поднял с земли цепь, которой намеревался связать следующего ихона, и проронил: