Мемуары "власовцев"

На днях произошёл случай с соттотененте Де-Изола (майор югославский армии Островский[20]), он командует казачьей сотней в Новой Белице. Островский — бывший кадет Русского кадетского корпуса в Югославии, 35-ти лет, майор югославской армии. Итальянские офицеры не пускали в убежище нескольких русских женщин, и Островский за них вступился. Итальянцы говорили, что убежище для них, а не для русских. Островский был на взводе, произошла перебранка, перешедшая в рукоприкладство. Островский потерял пистолет и один зуб. Его отдали было под суд, но без последствий. Вместо него казачьим отрядом командовать был назначен соттотененте Ди-Фонтани (югославский майор Фарафонов). Оба они были представлены к высшей награде за храбрость — серебряной медали. Я потом видел Фарафонова в Риме с медалью, но не знаю, получил ли её в результате и Островский. Русские офицеры в Югославии дрались до последнего, когда немцы наступали на эту страну, потом Островский был и в итальянском плену. Под арестом он опустился — погон один висит, пуговицы на мундире оторваны. Селиванов ему сделал замечание, и Островский мне потом жаловался: «Какое право этот маленький имеет делать мне замечания…»

Дивизион казаков формировался при итальянской 6-й армии, стоявшей на Дону: 1-й эскадрон — донцы, отряд Кампелло (по имени командира — графа Кампелло, итальянского офицера), и 2-й эскадрон, носивший название «Владимир Иванов» — в честь русского офицера-переводчика, убитого бомбой в Луганске. Солдаты — наполовину не казаки. Офицеры носили серебряные погоны со звёздочками. Содержание: капитан — 2500 рублей в месяц, тененте — 2000 рублей и соттотененте — 1500 рублей. Офицеры в Миллерово допускались в итальянское офицерское собрание, но вели себя неприлично — сморкались в скатерти и так далее. В Гомеле в наше офицерское собрание пришёл такой офицер из части, стоявшей в Новой-Белице, но итальянские офицеры отказались допустить его в свою среду. Этот офицер, ничтоже сумняшеся, пошёл на кухню, и повара дали ему поесть. На следующий день он опять явился обедать на кухню. Тогда итальянские офицеры запротестовали, сказав, что он к обществу итальянских офицеров не принадлежит, так как не прошёл через Военное министерство, как мы, например. Русские офицеры-переводчики возражали: «Вы наделали офицеров, а прав им не даёте!» Его хотели посадить снова на кухне, но мы выслали к нему Сладкова, и тот сказал: «Раз вы носите погоны русского офицера, то не имеете права обедать на кухне, а если хотите, то присылайте за обедом своего вестового». Тот говорит: «А у меня нет вестового». Сладков ему заявил: «Чтобы вас больше не было на кухне! Делайте, что хотите, но вы должны относиться с уважением к русским офицерским погонам!» Больше мы его не видели — тип и замашки старого русского унтера.

Кстати, после эвакуации итальянской армии из России казаков итальянцы вывезли в Италию — человек 300. Были они там в Падуе, устроили хор, оркестр, давали концерты. По слухам, воевали во время переворота, когда убили Муссолини, против немцев…

Против «Дома коммуны» огромный пустырь, там был какой-то завод, чуть ли не танковый, но остались лишь канавы фундамента, ни одного кирпичика — всё было растащено. В конце пустыря — симпатичный домик, где жили Островский и Фарафонов, там была масса книг, и они приносили их в Уффичио, там я прочёл «Морские рассказы» Станюковича. Вообще в домах много книг, много довоенных изданий.

Из «Дома коммуны» наше Уффичио перешло в здание, где помещается штаб корпуса. Это большой дом — бывший сельскохозяйственный институт, выкрашенный в нежно-розовый цвет. В Гомеле вообще все бывшие официальные советские учреждения почему-то розового цвета, тогда как «Дом коммуны» вымазан сажей. Наше Уффичио теперь подчиняется майору Рокка, заведующему транспортным отделом корпуса. Это настоящий офицер, который сделал бы честь любой армии. На днях штаб 8-й армии уехал в Италию, из Бобруйска уехали остатки разбитого 3-го корпуса. По слухам, в Бобруйске формируется русская часть, ею командует Слюсаревский, русский, майор югославской армии. По слухам же, в Германии русские части подчиняются бывшему советскому генералу Власову. Итальянцы формируют у себя русские национальные части, под русским трёхцветным флагом и с русскими погонами, в пику немцам.