Мемуары власовцев

Я долгое время не мог привыкнуть, что за мной не идет конвой. Войти в нормальную жизнь не так легко, потому что «на воле» свободной жизни тоже не было: все боялись МГБ (Министерства государственной безопасности).

Жизнь в лагере для освобожденных становилась в тягость. Хотелось повидать своих друзей, родственников и знакомых. Собрав последние копейки, я поехал в Тайшет узнать, куда меня отправят на жительство. После вторичной поездки в управление я узнал, что меня направляют в ссылку на 5 лет в Карагандинскую область. Перед отправкой меня снова законвоировали и отправили в Тайшетский лагерь заключенным. Переход на положение заключенного меня очень огорчил. Я узнал, что это делается для того, чтобы по дороге в Караганду я не сбежал. Ничего не поделаешь, пришлось примириться и с этим и чистить уборные в течение недели.

По прошествии этого времени пришла грузовая машина и меня вместе с другими заключенными под конвоем повезли на вокзал. Здесь нас посадили на поезд Владивосток — Новосибирск (быв. Новониколаевск). Снова в арестантском вагоне в стесненном положении и без уборной пришлось ехать целую неделю, т. к. наш вагон не к каждому поезду прицепляли. Приехали мы в Новосибирск на вокзал. Сутки пришлось ожидать поезда на Петропавловск. Дорога от Новосибирска до Петропавловска была тоже в «столыпинском» вагоне, немного свободнее. Через окно вагона была видна бедная природа и саманные домики. Саман — это сушеный кирпич, сделанный из глины, смешанной с соломой. В районе Петропавловска леса нет, приходится пользоваться саманом. Приехали в Петропавловск опять в пересылочную тюрьму. Здесь пришлось ожидать пять суток. В Петропавловске питьевой воды мало и вся вода с сильным привкусом всякой дезинфекции. Этот привкус вас преследует во всем: супе, чае, во всяком соусе, в мясе и хлебе. На шестые сутки нас повезли в Караганду. Ехали от Петропавловска до Караганды 12 часов. Приехали на станцию в 10 часов утра. Был чудный солнечный день. Издали были видны дома Нового города Караганды. Караганда делится на Старый и Новый город, который весь от начала до конца построен заключенными. Нас отвезли в новую тюрьму. Здесь в последний раз я попал в компанию блатных. Они постарались меня освободить от лишнего багажа и продуктов.

Достали откуда-то самодельные игральные карты и предложили с ними играть. Я понял, что это способ, чтобы выманить у меня новый бушлат и буханку хлеба, поэтому заранее отдал им все свое добро. Когда надзиратель вызвал меня в коридор с вещами, то вещей не оказалось.

Приехал из местной комендатуры на грузовике уполномоченный и повез меня в комендантское управление. В управлении меня спросили, зачем я сюда приехал. Я удивился этому вопросу. Оказывается, за время переезда из Тайшета до Караганды с меня была снята пятилетняя ссылка.

Нужно было решать куда ехать, а ехать было некуда и не к кому. Мне предложили остаться жить в инвалидном доме. На дальнейшее путешествие у меня не хватало сил, и я решился остаться в Караганде. Заведующий личным составом населения, состоящего на поселении или в ссылке, не взял меня на учет, а направил в Тихоновский инвалидный дом, предназначенный для передачи товарищу Данилову — директору дома.

Из комендатуры я вышел один и не знал куда идти, но добрые люди, а их здесь много (много быв. заключенных), провели до Тихоновского инвалидного дома, который расположен на краю Нового города Караганды и поселка Тихоновка.

Инвалидный дом представляет из себя отдельный городок, окруженный высокой каменной стеной (высотой в 3 метра). Четыре новых двухэтажных здания для жилья инвалидов. Каждое здание рассчитано на 100 человек. Отдельное большое здание под столовую и кухню. Столовая одновременно служит для собраний. Попасть в этот дом простому смертному невозможно. Он был назначен исключительно бывшим политическим заключенным, отбывшим свое наказание. Заселен был только один дом, остальные пустовали. В то время умер там старый генерал Ведаков (кубанский казак) и похоронен на местном кладбище. Там же находился полковник генерального штаба Фетисов (донской казак).

В инвалидном доме я прожил 6 месяцев. За это время я физически немного поправился. Работали в поле: сажали картофель и другие овощи, делали прополку, собирали урожай, косили и собирали сено. Работать заставляли ежедневно. Кормили очень плохо: суп и каша 2 раза в день. Один раз в неделю мясные котлеты. На покупку добавочного питания денег не было. Пришлось искать работу на стороне. Это было очень трудно, т. к. инвалидный дом стоял в отдалении от города. Подходящего транспорта не было. Эти неудобства и нравственное угнетение заставили меня окончательно уйти из дома в частную жизнь. Нигде на работу не принимали, т. к. я советского подданства не принимал и считался бесподданным гражданином бывшего Российского государства.