Мемуары знатной дамы: путь от фрейлины до эмигрантки. Из потонувшего мира

Я не могу обойти молчанием также и несравненного Джованни Боргезе, преданного друга моего брата Александра. Я знала его цветущим юношей и встречала его снова после его страшного падения с лошади, обезобразившего его черты, но не умалившего очарования его личности. Жена его, урожденная принцесса Алиса Караман, теперь уже вдова. В прекрасной обстановке палаццо Боргезе я часто встречала княгиню Вигиано, одну из виднейших римских дам, с которой в течение многих лет меня связывала искренняя симпатия и к которой я сохранила сердечную признательность.

Маркиза Лео ди Рудини была бы удивлена, если бы я о ней не вспомнила; и она была бы права – сколько симпатии и расположения она мне выказывала!

Last not least[52], обе королевы… Мои отношения к королеве Маргарите начались давно: в 1870 или 1871 году я сопровождала великую княгиню, супругу великого князя Константина, в Монцу, когда королева Маргарита была еще принцессой Пьемонтской. Неудивительно, что я помню эту встречу, но поразительно, как она после стольких лет не забыла меня. При каждом моем приезде она меня удостаивала долгой аудиенцией. Не стану я говорить об очаровании ее личности, о ее душевной красоте – это давно всем известно. Но на что я особенно обратила свое внимание – это на ее основательные познания всего того, что касалось России.

Что касается королевы Елены, то меня приводила в изумление своеобразно любезная манера ее приемов. На эти приемы разрешалось появляться два раза в неделю иностранцам, высшим провинциальным служащим и находящимся проездом в Риме генералам. Чай и печенья разносились придворными дамами и кавалерами. Носители стариннейших имен Италии, из которых каждый в отдельности олицетворял целую историческую эпоху, помогали прелестной королеве в ее хозяйских заботах. Она переходила от одной группы к другой; просила то того, то другого сесть с ней рядом и поговорить. Главной темой ее разговора были ее дети – видно было, что она особенно заинтересована их воспитанием. Со мною она говорила преимущественно о жившей у нее ее племяннице, сербской принцессе Елене, и я могла с убеждением ей передать, как ценима и любима была у нас в России эта принцесса, вышедшая замуж за погибшего ныне страшной смертью от рук большевиков великого князя Иоанна Константиновича.

Уезжая в последний раз в 1914 году (несколько месяцев до начала войны) из Рима, я не забыла, придерживаясь старинной саги, бросить монету (сольдо) в Fontana Trevi[53]. Боюсь, что ныне это поверье утратило свою силу и что я уже никогда снова не увижу прекрасной Италии.

«Tack så Mycket!»

«Tack så Mycket!»[54] С этими словами покинула я шведский пароход, привезший меня из большевистского ада в гавань Стокгольма, где я, наконец, вздохнула полной грудью.

«Tack så Mycket!» были слова, произнесенные мной, когда я покидала эту гостеприимную страну. Прежде всего, вспоминаю я при этом шведского посла в Петербурге генерала Брандстрема, моего старого, верного, спасшего мне жизнь друга.

«Tack så Mycket!» – слова, которые я хотела бы сказать каждому шведу. В каждом шведе вижу я друга и спасителя моего.

Когда мне было восемь лет, я получила рождественский подарок – несколько книг; среди них были и исторические рассказы, начинавшиеся рассказом о Густаве Вазе, этом борце за независимость Швеции. Эта книга возбудила у меня впервые интерес к Швеции. Некоторое время спустя, когда я прочла жизнеописание Марии-Антуанетты, я восторгалась графом Ферзеном, этим молчаливым, преданным обожателем несчастной королевы. Когда я в Петербурге встречала среди гвардейских офицеров молодых финнов шведского происхождения, я часто думала найти среди этих белокурых, молчаливых офицеров нового Ферзена или Густава Вазу. Значительно позже увлекалась я историческими повестями Вернера фон Гейденштама.

За несколько лет до войны познакомилась я с другим Гейденштамом, отцом моего друга Карла фон Гейденштама, бывшим долгое время секретарем шведского посольства в Петербурге; я говорю об известном, талантливом писателе, которым написаны на французском языке сочинения «Конец одной династии» и «Королева София Ульрика». Обе книги удостоились премии Французской академии наук и считаются по их захватывающему содержанию и красоте стиля одними из лучших исторических сочинений.

Недавно фон Гейденштам выпустил в свет найденную им в секретных документах переписку Марии-Антуанетты с Ферзеном.